КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 10 февраля 2017 года N 2-П
По делу о проверке конституционности положений статьи 212_1 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина И.И.Дадина
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д.Зорькина, судей К.В.Арановского, Н.С.Бондаря, Г.А.Гаджиева, Ю.М.Данилова, Л.М.Жарковой, С.М.Казанцева, С.Д.Князева, А.Н.Кокотова, Л.О.Красавчиковой, С.П.Маврина, Н.В.Мельникова, Ю.Д.Рудкина, О.С.Хохряковой, В.Г.Ярославцева, с участием представителей гражданина И.И.Дадина - адвокатов С.А.Голубка, Е.Л.Костроминой и А.Е.Липцера, полномочного представителя Государственной Думы в Конституционном Суде Российской Федерации Т.В.Касаевой, полномочного представителя Совета Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации А.А.Клишаса, полномочного представителя Президента Российской Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации М.В.Кротова, руководствуясь статьей 125 (часть 4) Конституции Российской Федерации, пунктом 3 части первой, частями третьей и четвертой статьи 3, частью первой статьи 21, статьями 36, 74, 86, 96, 97 и 99 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", рассмотрел в открытом заседании дело о проверке конституционности положений статьи 212_1 УК Российской Федерации.
Поводом к рассмотрению дела явилась жалоба гражданина И.И.Дадина. Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции Российской Федерации оспариваемые заявителем законоположения.
Заслушав сообщение судьи-докладчика С.Д.Князева, объяснения представителей сторон, выступления приглашенных в заседание полномочного представителя Правительства Российской Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации М.Ю.Барщевского, а также представителей: от Министерства юстиции Российской Федерации - М.А.Мельниковой, от Министерства внутренних дел Российской Федерации - Г.В.Марьяна, от Генерального прокурора Российской Федерации, Т.А.Васильевой, от Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации - И.Н.Соловьева, исследовав представленные документы и иные материалы, Конституционный Суд Российской Федерации
установил:
1. В соответствии со статьей 212_1 УК Российской Федерации нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования, если это деяние совершено неоднократно, наказывается штрафом в размере от шестисот тысяч до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от двух до трех лет, либо обязательными работами на срок до четырехсот восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок от одного года до двух лет, либо принудительными работами на срок до пяти лет, либо лишением свободы на тот же срок. При этом нарушением установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования, совершенным лицом неоднократно, признается, согласно примечанию к данной статье, нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования, если это лицо ранее привлекалось к административной ответственности за совершение административных правонарушений, предусмотренных статьей 20.2 КоАП Российской Федерации, более двух раз в течение ста восьмидесяти дней.
1.1. Постановлениями Тверского районного суда города Москвы от 4 сентября 2014 года, от 23 сентября 2014 года и от 26 сентября 2014 года И.И.Дадин за совершение административных правонарушений, выразившихся в участии в публичных мероприятиях, которые без предварительного уведомления органов исполнительной власти города Москвы проводились на Манежной площади, - пикетированиях (23 августа 2014 года и 13 сентября 2014 года) и митинге (6 августа 2014 года), на основании части 5 статьи 20.2 КоАП Российской Федерации был подвергнут административному наказанию в виде административных штрафов в размере 10 тысяч рублей, 15 тысяч рублей и 10 тысяч рублей соответственно. Решениями Московского городского суда от 16 марта 2015 года постановления суда первой инстанции от 4 сентября 2014 года и от 23 сентября 2014 года оставлены без изменения, а поданные в интересах И.И.Дадина жалобы на эти постановления - без удовлетворения. Постановление от 26 сентября 2014 года не обжаловалось и вступило в законную силу 7 октября 2014 года.
5 декабря 2014 года И.И.Дадин в очередной раз принял участие в не согласованном с органами исполнительной власти города Москвы публичном мероприятии в форме шествия, участники которого, развернув баннер размером 3x1,5 метра, перекрыли движение транспортных средств и прошли с зажженными файерами по проезжей части Мясницкой улицы от дома N 24 до дома N 20, в связи с чем в отношении заявителя сотрудниками органов внутренних дел был составлен протокол об административном правонарушении, предусмотренном частью 6_1 статьи 20.2 КоАП Российской Федерации. Басманный районный суд города Москвы, исходя из того, что на момент участия в указанном публичном мероприятии И.И.Дадин уже более двух раз привлекался к административной ответственности за совершение административных правонарушений, предусмотренных статьей 20.2 КоАП Российской Федерации, расценил его действия как подпадающие под признаки преступления, предусмотренного статьей 212_1 УК Российской Федерации, и постановлением от 30 января 2015 года производство по делу об административном правонарушении, предусмотренном частью 6_1 статьи 20.2 КоАП Российской Федерации, в отношении него прекратил и направил дело в орган предварительного расследования. 29 апреля 2015 года старшим следователем территориального органа Следственного комитета Российской Федерации в отношении И.И.Дадина было возбуждено уголовное дело (N 385577) в связи с наличием в его деянии, выразившемся в участии 5 декабря 2014 года в шествии по Мясницкой улице, признаков преступления, предусмотренного статьей 212_1 УК Российской Федерации.
15 января 2015 года И.И.Дадин вновь участвовал в публичном мероприятии в форме митинга, проводившемся без предварительного согласования с органами исполнительной власти города Москвы на Манежной площади, что послужило основанием для составления в отношении него протокола об административном правонарушении и вынесения Тверским районным судом города Москвы постановления от 16 января 2015 года (оставлено без изменения решением Московского городского суда от 12 марта 2015 года), которым он был признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного частью 5 статьи 20.2 КоАП Российской Федерации, с назначением административного наказания в виде административного штрафа в размере 20 тысяч рублей. Наряду с этим в отношении И.И.Дадина по факту его участия в несогласованном митинге, состоявшемся 15 января 2015 года, было возбуждено уголовное дело (N 385554) по признакам преступления, предусмотренного статьей 212_1 УК Российской Федерации. Принимая такое решение, заместитель руководителя территориального органа Следственного комитета Российской Федерации руководствовался тем, что в течение ста восьмидесяти дней до указанной даты (6 августа, 23 августа и 13 сентября 2014 года) И.И.Дадин уже привлекался к административной ответственности за совершение административных правонарушений, предусмотренных статьей 20.2 КоАП Российской Федерации (постановление от 27 января 2015 года).
В дальнейшем возбужденные в отношении И.И.Дадина уголовные дела (N 385554 и N 385577) были соединены в одно производство и ему было предъявлено обвинение по двум эпизодам совершения деяния, предусмотренного статьей 212_1 УК Российской Федерации (5 декабря 2014 года и 15 января 2015 года). Однако, учитывая, что за участие в несогласованном митинге, состоявшемся 15 января 2015 года, И.И.Дадин был подвергнут административному наказанию, уголовное преследование в отношении него было частично прекращено в связи с отсутствием в его действиях, имевших место 15 января 2015 года, состава преступления (постановление следователя от 24 июня 2015 года).
Приговором Басманного районного суда города Москвы от 7 декабря 2015 года И.И.Дадин признан виновным в неоднократном нарушении установленного порядка проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия и пикетирования, т.е. в совершении преступления, предусмотренного статьей 212_1 УК Российской Федерации, и ему назначено наказание в виде трех лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима. Апелляционным постановлением Московского городского суда от 31 марта 2016 года приговор был частично изменен в связи с исключением из него указания на осуждение И.И.Дадина за нарушение порядка проведения собрания и демонстрации; назначенное судом первой инстанции наказание снижено до двух лет шести месяцев лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима; в остальной части приговор оставлен без изменения. Постановлением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2016 года в пересмотре указанных приговора Басманного районного суда города Москвы и апелляционного постановления Московского городского суда отказано.
1.2. Как следует из статей 74, 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации, проверяя по жалобе гражданина конституционность законоположений, примененных в деле заявителя, рассмотрение которого завершено в суде, и затрагивающих конституционные права и свободы, на нарушение которых он ссылается, принимает постановление только по предмету, указанному в жалобе, и лишь в отношении той части акта, конституционность которой подвергается сомнению, оценивая как буквальный смысл рассматриваемых законоположений, так и смысл, придаваемый им официальным и иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из их места в системе правовых норм; при принятии решения Конституционный Суд Российской Федерации не связан основаниями и доводами, изложенными в жалобе.
Нарушение статьей 212_1 УК Российской Федерации своих прав, гарантированных статьями 1 (часть 1), 15 (часть 4), 17 (часть 1), 18, 19 (часть 1), 29 (части 1 и 3), 31, 48, 49 (часть 1), 50 (части 1 и 2) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, гражданин И.И.Дадин усматривает в том, что ее положения:
предполагают привлечение лица к уголовной ответственности за нарушения установленного порядка организации либо проведения публичных мероприятий, имеющих мирный характер, исключительно на основании неоднократности таких нарушений;
допускают возможность назначения лицу уголовного наказания в виде лишения свободы за действия, не повлекшие причинения вреда здоровью человека или имуществу и не создавшие угрозу безопасности населения и окружающей среде, а также не устанавливают дифференцированный подход к назначению уголовного наказания сообразно степени общественной опасности деяния и неблагоприятных последствий его совершения;
позволяют использовать в качестве доказательств по уголовному делу в отношении лица, привлекаемого к уголовной ответственности, материалы дел об административных правонарушениях, полученные без участия защитника;
допускают возбуждение уголовного дела за неоднократное нарушение лицом порядка организации либо проведения публичных мероприятий до вступления в законную силу всех вынесенных в отношении этого лица судебных актов, которыми он был признан виновным в совершении административных правонарушений, предусмотренных статьей 20.2 КоАП Российской Федерации.
Соответственно, статья 212_1 УК Российской Федерации является предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по настоящему делу постольку, поскольку ее положения в системе действующего правового регулирования служат основанием для решения вопроса о наличии в деянии признаков уголовно-противоправного нарушения установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования и о применении к совершившему это деяние лицу уголовного наказания в виде лишения свободы.
2. Конституция Российской Федерации гарантирует гражданам Российской Федерации право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование (статья 31).
Обращаясь к вопросу о конституционном содержании данного права, являющегося одним из базовых и неотъемлемых элементов правового статуса личности в Российской Федерации как демократическом правовом государстве, в числе основ конституционного строя которого признаются идеологическое и политическое многообразие и многопартийность и на котором лежит обязанность обеспечивать защиту, включая судебную, прав и свобод человека и гражданина (статья 1, часть 1; статья 2; статья 13, части 1 и 3; статья 18; статья 45, часть 1; статья 46, части 1 и 2; статья 64 Конституции Российской Федерации), Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях (постановления от 18 мая 2012 года N 12-П, от 14 февраля 2013 года N 4-П, от 13 мая 2014 года N 14-П и др.) сформулировал следующие правовые позиции:
во взаимосвязи с иными правами и свободами, перечисленными в Конституции Российской Федерации, прежде всего в ее статьях 29, 30, 32 и 33, названное право обеспечивает гражданам реальную возможность посредством проведения публичных мероприятий (собраний, митингов, демонстраций, шествий и пикетирования) оказывать влияние на организацию и осуществление публичной власти и тем самым способствовать поддержанию мирного диалога между гражданским обществом и государством, что не исключает протестного характера таких публичных мероприятий, который может выражаться в критике как отдельных действий и решений органов государственной власти и органов местного самоуправления, так и проводимой ими политики в целом. Соответственно, предполагается, что реагирование публичной власти на подготовку и проведение собраний, митингов, демонстраций, шествий и пикетирования должно быть нейтральным и во всяком случае - вне зависимости от политических взглядов их инициаторов и участников - нацеленным на обеспечение условий (как на уровне законодательного регулирования, так и в правоприменительной деятельности) для правомерного осуществления гражданами и их объединениями права на свободу мирных собраний, в том числе путем выработки четких правил их организации и проведения, не выходящих за рамки допустимых ограничений прав и свобод граждан в демократическом правовом государстве;
исходя из провозглашенной в преамбуле Конституции Российской Федерации цели утверждения гражданского мира и согласия и незыблемости демократической основы суверенной государственности России, а также учитывая, что в силу своей природы публичные мероприятия (собрания, митинги, демонстрации, шествия и пикетирование) могут затрагивать права и законные интересы широкого круга лиц - как участников публичных мероприятий, так и лиц, в них непосредственно не участвующих, - государственная защита гарантируется только праву на проведение мирных публичных мероприятий, которое тем не менее может быть ограничено федеральным законом в соответствии с критериями, предопределяемыми требованиями статей 17 (часть 3), 19 (части 1 и 2) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, на основе принципа юридического равенства и вытекающего из него принципа соразмерности, т.е. в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства;
такой подход согласуется с общепризнанными принципами и нормами международного права, в том числе закрепленными во Всеобщей декларации прав человека, согласно пункту 1 статьи 20 которой каждый человек имеет право на свободу мирных собраний, в Международном пакте о гражданских и политических правах, статья 21 которого, признавая право на мирные собрания, допускает введение обоснованных его ограничений, налагаемых в соответствии с законом и необходимых в демократическом обществе в интересах государственной или общественной безопасности, общественного порядка, охраны здоровья и нравственности населения или защиты прав и свобод других лиц, и в Конвенции о защите прав человека и основных свобод, особо оговаривающей в статье 11, что осуществление права на свободу мирных собраний не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности или защиты прав и свобод других лиц.
Европейский Суд по правам человека в своей практике применения статьи 11 Конвенции о защите прав человека и основных свобод последовательно руководствуется тем, что в демократическом обществе свобода собраний является фундаментальным правом и наряду со свободой мысли, совести и религии составляет основу такого общества, не подлежащую ограничительному толкованию (постановления от 25 мая 1993 года по делу "Коккинакис (Kokkinakis) против Греции", от 20 февраля 2003 года по делу "Джавит Ан (Djavit An) против Турции", от 23 октября 2008 года по делу "Сергей Кузнецов против России", от 5 марта 2009 года по делу "Баррако (Ваrrасо) против Франции" и др.); оно касается как закрытых, так и публичных собраний, а равно собраний в определенном месте и публичных шествий и может осуществляться отдельными их участниками и организаторами, а также иными лицами, оказавшимися в месте их проведения (постановления от 31 марта 2005 года по делу "Адали (Adali) против Турции", от 15 ноября 2007 года по делу "Галстян (Galstyan) против Армении" и др.); государство, в свою очередь, должно воздерживаться от применения произвольных мер, могущих нарушить право на мирные публичные акции, и не обладает полной свободой действий даже в случае нарушения их участниками установленных правил проведения собраний, митингов, демонстраций, шествий и пикетирования (постановления от 26 июля 2007 года по делу "Баранкевич против России", от 12 июня 2014 года по делу "Примов и другие против России" и др.); правила, регулирующие порядок публичных собраний, включая требование предварительного уведомления, имеют существенное значение для спокойного проведения публичных мероприятий, позволяя властям минимизировать помехи уличному движению и принять иные меры безопасности, но их исполнение не может быть самоцелью и не должно создавать скрытые препятствия для реализации защищаемой Конвенцией свободы мирных собраний (решение от 17 ноября 2009 года по делу "Раи и Эванс (Rai and Evans) против Соединенного Королевства", постановление от 3 октября 2013 года по делу "Каспаров и другие против России" и др.); публичные власти должны проявлять определенную толерантность по отношению к мирным собраниям даже тогда, когда они могут вызвать некоторое нарушение обыденной жизни, включая помехи уличному движению, поскольку иначе свобода собраний лишилась бы своего существа (постановления от 17 мая 2011 года по делу "Акгел и Гел (Akgol and Gol) против Турции", от 10 июля 2012 года по делу "Берладир и другие против России" и др.); любые меры, препятствующие свободе собраний и свободе выражения мнений, кроме случаев подстрекательства к насилию или нарушения демократических принципов, оказывают демократии плохую услугу и даже угрожают ей (постановления от 24 июля 2012 года по делу "Фабер (Faber) против Венгрии", от 15 мая 2014 года по делу "Тараненко против России" и др.).
Вмешательство публичных властей в свободу мирных собраний, если оно не предусмотрено законом, не преследует одну или несколько законных целей, перечисленных в статье 11 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, и не является необходимым в демократическом обществе для достижения одной из этих целей, расценивается Европейским Судом по правам человека как нарушение данной статьи (постановления от 14 февраля 2006 года по делу "Христианско-демократическая народная партия (Christian Democratic People's Party) против Молдовы", от 27 января 2009 года по делу "Самют Карабулут (Samut Karabulut) против Турции" и др.); реальное уважение свободы собраний не может быть сведено к обязанности невмешательства со стороны государства в ее осуществление, - оно должно быть дополнено позитивным обязательством обеспечивать эффективную реализацию этого права, с тем чтобы гарантировать нормальное проведение любого публичного мероприятия политического, культурного или иного характера, которое приобретает особое значение для лиц, придерживающихся непопулярных взглядов или принадлежащих к меньшинствам (постановления от 2 июля 2002 года по делу "Уилсон и Национальный союз журналистов (Wilson and the National Union of Journalists) и другие против Соединенного Королевства", от 20 октября 2005 года по делу "Политическая партия "Уранио Токсо" (Ouranio Toxo) и другие против Греции", от 21 октября 2010 года по делу "Алексеев против России" и др.); для ограничения политических выступлений или выступлений по иным важным вопросам общественной жизни необходимы веские причины, при отсутствии которых такие ограничения могут негативно сказаться на общем уважении свободы самовыражения (постановления от 12 июля 2001 года по делу "Фельдек (Feldek) против Словакии", от 14 декабря 2006 года по делу "Карман против России" и др.).
Предпринимаемые органами государственной и муниципальной власти в целях надлежащего обеспечения свободы мирных собраний законодательные, административные, организационные и иные усилия, основное предназначение которых - создание условий для правомерного осуществления соответствующих гражданских инициатив, не должны приводить к установлению чрезмерного контроля за деятельностью организаторов и участников публичных мероприятий, сопряженного с необоснованными ограничениями свободного проведения собраний, митингов и демонстраций, шествий и пикетирования. Вместе с тем в случаях, когда организаторы или участники публичного мероприятия ведут себя деструктивно, в частности явно намереваются совершить или, более того, совершают какие-либо действия, угрожающие общественному порядку или общественной безопасности, государство - во исполнение своей конституционной обязанности по защите прав и свобод человека и гражданина и принимая во внимание природу гарантированного статьей 31 Конституции Российской Федерации права, предполагающую исключительно мирный способ выражения гражданами своих взглядов и их доведения до заинтересованных адресатов, - должно использовать для недопущения и пресечения проявлений, не отвечающих существу права на мирные собрания, все законные средства.
Таким образом, находящееся под защитой Конституции Российской Федерации и названных международно-правовых актов, являющихся в силу ее статьи 15 (часть 4) составной частью правовой системы России, право граждан Российской Федерации собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование не обладает абсолютным характером и может быть ограничено федеральным законом в целях охраны конституционно значимых ценностей при обязательном соблюдении принципов необходимости, пропорциональности и соразмерности, с тем чтобы вводимые ограничения не посягали на само существо данного конституционного права и не препятствовали открытому и свободному выражению гражданами своих взглядов, мнений и требований посредством цивилизованной организации и проведения мирных публичных акций. Соответственно, такой федеральный закон должен обеспечивать возможность полноценной реализации права на свободу мирных собраний и одновременно - соблюдение надлежащего общественного порядка и безопасности без ущерба для здоровья и нравственности граждан на основе баланса интересов организаторов и участников публичных мероприятий, с одной стороны, и третьих лиц - с другой, исходя из необходимости государственной защиты прав и свобод всех лиц (как участвующих, так и не участвующих в публичном мероприятии), в том числе путем введения адекватных мер предупреждения и предотвращения нарушений общественного порядка и безопасности, прав и свобод граждан, а также установления эффективной публично-правовой ответственности за действия, их нарушающие или создающие реальную угрозу их нарушения.
3. Определяя порядок реализации гражданами и их объединениями права на свободу собраний, митингов и демонстраций, шествий и пикетирования, федеральный законодатель, как это следует из статей 6 (часть 2), 15 (часть 2), 17 (часть 3), 31, 55 (часть 3), 71 (пункты "в", "о") и 76 (часть 1) Конституции Российской Федерации в их взаимосвязи, правомочен устанавливать за нарушение правил организации и проведения публичных мероприятий меры уголовного принуждения, соблюдая при этом общие принципы юридической ответственности, которые имеют универсальное значение и по своей сути относятся к основам конституционного порядка.
По смыслу правовых позиций, ранее сформулированных Конституционным Судом Российской Федерации (постановления от 15 июля 1999 года N 11-П, от 19 марта 2003 года N 3-П, от 13 июля 2010 года N 15-П, от 17 января 2013 года N 1-П, от 29 ноября 2016 года N 26-П и др.), при нормативном регулировании оснований, условий и сроков привлечения к юридической ответственности следует учитывать, что:
юридическая ответственность может наступать только за те деяния, которые законом, действующим на момент их совершения, признаются правонарушениями; использование различных видов юридической ответственности должно согласовываться с конституционными принципами демократического правового государства, включая требование справедливости, в его взаимоотношениях с физическими и юридическими лицами как субъектами ответственности; общепризнанным принципом привлечения к ответственности во всех отраслях права является наличие вины - либо доказанной, либо презюмируемой, но опровержимой - как элемента субъективной стороны состава правонарушения, а всякое исключение из него должно быть выражено прямо и недвусмысленно, т.е. предусмотрено непосредственно в законе;
закрепляя и изменяя составы правонарушений и меры ответственности за их совершение, федеральный законодатель связан вытекающими из статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации критериями необходимости, пропорциональности и соразмерности ограничения прав и свобод граждан конституционно значимым целям, а также обязан соблюдать гарантированное статьей 19 (часть 1) Конституции Российской Федерации равенство всех перед законом, означающее, что любое правонарушение и санкции за его совершение должны быть четко определены в законе, причем таким образом, чтобы исходя непосредственно из текста соответствующей нормы - в случае необходимости с помощью толкования, данного ей судами, - каждый мог предвидеть правовые последствия своих действий (бездействия);
конституционные требования справедливости и гуманизма предопределяют необходимость дифференциации юридической ответственности в зависимости от существенных обстоятельств, влияющих на выбор той или иной меры государственного принуждения, а потому, предусматривая для совершивших правонарушение лиц конкретный вид юридической ответственности, федеральный законодатель обязан соотносить его с характером правонарушения, опасностью для находящихся под охраной закона ценностей, личностью и степенью вины правонарушителя, гарантируя тем самым адекватность порождаемых последствий тому вреду, который причинен в результате правонарушения, не допуская избыточного государственного принуждения и обеспечивая баланс прав привлекаемого к ответственности гражданина и публичного интереса, состоящего в защите личности, общества и государства от противоправных посягательств;
