КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 21 сентября 2017 года N 1791-О

Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Боль Маргариты Анатольевны на нарушение ее конституционных прав пунктом 1 статьи 302 и статьей 304 Гражданского кодекса Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д.Зорькина, судей К.В.Арановского, А.И.Бойцова, Н.С.Бондаря, Г.А.Гаджиева, Ю.М.Данилова, Л.М.Жарковой, С.М.Казанцева, С.Д.Князева, А.Н.Кокотова, Л.О.Красавчиковой, С.П.Маврина, Н.В.Мельникова, Ю.Д.Рудкина, О.С.Хохряковой, В.Г.Ярославцева, заслушав заключение судьи С.М.Казанцева, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы гражданки М.А.Боль,

установил:

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданка М.А.Боль оспаривает конституционность следующих положений Гражданского кодекса Российской Федерации:

пункта 1 статьи 302, согласно которому если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли;

статьи 304, в соответствии с которой собственник может требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения.

Как следует из представленных материалов, в период с 2003 года по 2007 год группой лиц по поддельным документам были поставлены на государственный кадастровый учет, а затем проданы несколько прилегающих к землям садоводческого товарищества "Бриз" земельных участков, принадлежавших на праве собственности муниципальному образованию город-курорт Сочи. В отношении одного из таких земельных участков 24 апреля 2006 года в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним была внесена запись о праве собственности гражданки Е.Е.Тоноян, которая затем продала участок гражданину Ю.Н.Нарышкину, а тот, в свою очередь, продал его М.А.Боль (заявительница также была указана в реестре в качестве собственника участка).

Решением Лазаревского районного суда города Сочи от 25 мая 2016 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 18 августа 2016 года, были удовлетворены исковые требования администрации города Сочи к М.А.Боль об истребовании указанного земельного участка из чужого незаконного владения, признании зарегистрированного права собственности М.А.Боль на него отсутствующим, признании права муниципальной собственности и о внесении соответствующих записей в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

Суды указали, что постановка земельного участка на государственный кадастровый учет и дальнейшая государственная регистрация права собственности на него произведены в результате преступных действий лиц, осужденных по приговору Лазаревского районного суда города Сочи от 16 июня 2014 года; участок подлежит истребованию из владения М.А.Боль на основании статей 301 и 302 ГК Российской Федерации и с учетом пункта 39 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 года N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав"; истцом заявлено требование об устранении нарушения его права собственности; срок исковой давности на данное требование в силу статьи 208 ГК Российской Федерации не распространяется.

В передаче кассационных жалоб на данные судебные постановления для рассмотрения в судебном заседании судов кассационной инстанции было отказано (определение судьи Краснодарского краевого суда от 16 ноября 2016 года, определение судьи Верховного Суда Российской Федерации от 21 марта 2017 года).

По мнению заявительницы, пункт 1 статьи 302 ГК Российской Федерации противоречит статьям 1 (часть 1), 2, 17 (часть 1), 18, 19 (часть 1), 35 (части 1-3), 40 (часть 1), 46 (часть 1) и 55 (части 2 и 3) Конституции Российской Федерации в той мере, в какой по смыслу, придаваемому правоприменительной практикой, он позволяет изымать по искам публично-правовых образований в лице уполномоченных органов недвижимое имущество у граждан - последних его приобретателей, чье право собственности в рамках процедуры государственной регистрации права было признано государством, равно как и законность всех предшествовавших приобретению сделок, а статья 304 ГК Российской Федерации противоречит статье 19 (часть 1) Конституции Российской Федерации, поскольку по смыслу, придаваемому правоприменительной практикой, она позволяет одновременно предъявлять и виндикационный (об истребовании недвижимого имущества из чужого незаконного владения), и негаторный (о признании отсутствующим зарегистрированного права на недвижимое имущество) иски, направленные на лишение последнего приобретателя права собственности на недвижимость, и на ее основании произвольно применять нормы об исковой давности.

2. Закрепляя в статье 36 право каждого иметь в частной собственности землю и предполагая прежде всего ответственное отношение самих собственников к его осуществлению, Конституция Российской Федерации возлагает на органы публичной власти обязанность создавать для его реализации необходимые условия. Как отметил Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 23 апреля 2004 года N 8-П, конституционная характеристика земли как основы жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории, т.е. всего многонационального народа Российской Федерации, предопределяет конституционное требование рационального и эффективного использования, а также охраны земли как важнейшей части природы, естественной среды обитания человека, природного ресурса, используемого в качестве средства производства в сельском и лесном хозяйстве, основы осуществления хозяйственной и иной деятельности. Это требование адресовано государству, его органам, гражданам, всем участникам общественных отношений, является базовым для законодательного регулирования в данной сфере и обусловливает право федерального законодателя устанавливать особые правила, порядок, условия пользования землей.

Обеспечивая реализацию указанных конституционных требований, законодательство о земле может предусматривать для граждан и других субъектов землепользования необходимость соблюдения специальных условий, касающихся вопросов землеустройства и сделок с земельными участками, при этом в силу сформулированной Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 1 апреля 2003 года N 4-П правовой позиции возможные ограничения федеральным законом права владения, пользования и распоряжения имуществом, исходя из общих принципов права, должны отвечать требованиям справедливости, быть адекватными, пропорциональными, соразмерными и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей, в том числе частных и публичных прав и законных интересов других лиц, носить общий и абстрактный характер и не затрагивать само существо конституционного права.

3. Правовое регулирование, в соответствии с которым защита прав лица, считающего себя собственником имущества, возможна путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого имеются предусмотренные статьей 302 ГК Российской Федерации основания, дающие право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя, отвечает целям обеспечения стабильности гражданского оборота и направлено в целом на установление баланса прав и законных интересов всех его участников.

Приведенная правовая позиция, сформулированная Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 21 апреля 2003 года N 6-П, была положена в основу другого его Постановления - от 22 июня 2017 года N 16-П, касавшегося истребования жилых помещений из владения граждан по искам публично-правовых образований, в собственность которых эти жилые помещения ранее поступили как выморочное имущество.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации, необходимо учитывать специфику таких отношений, обусловленную тем, что к публично-правовым образованиям, хотя они и вступают в гражданские правоотношения на равных началах с другими участниками гражданского оборота, нормы гражданского законодательства, относящиеся к юридическим лицам, могут быть применимы, только если иное не вытекает из закона или особенностей данных субъектов (пункт 2 статьи 124 ГК Российской Федерации); когда с иском об истребовании недвижимого имущества из владения добросовестного приобретателя, который в установленном законом порядке указан как собственник имущества в Едином государственном реестре недвижимости, обращается публично-правовое образование, не может не учитываться специфика интересов, носителем которых оно является; особенности дел этой категории, исходя из необходимости обеспечения баланса конституционно значимых интересов, могут обусловливать иное распределение неблагоприятных последствий для собственника и добросовестного приобретателя, нежели установленное в статье 302 ГК Российской Федерации и подтвержденное в правовых позициях Конституционного Суда Российской Федерации.

Исходя из этого Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 22 июня 2017 года N 16-П признал положение пункта 1 статьи 302 ГК Российской Федерации не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 8 (часть 2), 19 (части 1 и 2), 35 (части 1 и 2) и 55 (часть 3), в той мере, в какой оно допускает истребование из чужого незаконного владения жилого помещения, являвшегося выморочным имуществом, от его добросовестного приобретателя, который при возмездном приобретении этого жилого помещения полагался на данные Единого государственного реестра недвижимости и в установленном законом порядке зарегистрировал право собственности на него, по иску соответствующего публично-правового образования в случае, когда данное публично-правовое образование не предприняло - в соответствии с требованиями разумности и осмотрительности при контроле над выморочным имуществом - своевременных мер по его установлению и надлежащему оформлению своего права собственности на это имущество.

То же законоположение в той мере, в какой им предусматривается право собственника истребовать принадлежащее ему имущество от добросовестного приобретателя в случае, когда это имущество выбыло из владения собственника помимо его воли, было признано соответствующим Конституции Российской Федерации (пункт 1 резолютивной части).

В названном Постановлении Конституционный Суд Российской Федерации указал на возможность сделать исключение из общего правила, установленного в пункте 1 статьи 302 ГК Российской Федерации, для тех случаев, когда имущество выбывает из владения собственника - публично-правового образования помимо его воли при ненадлежащем исполнении компетентными органами публично-правового образования своих обязанностей, притом что органы публично-правового образования истребуют выморочное жилое помещение с целью включения его в соответствующий (государственный или муниципальный) жилищный фонд социального использования (пункт 2 статьи 1151 ГК Российской Федерации) для последующего предоставления по предусмотренным законом основаниям, например по договору социального найма в порядке очереди, лицу, которое на момент истребования жилого помещения не персонифицировано. При этом Конституционный Суд Российской Федерации исходил из того, что с жилым помещением, истребуемым собственником из владения гражданина, связаны не только конституционно значимые имущественные интересы этого гражданина как добросовестного приобретателя, но и прежде всего конституционные гарантии реализации им права на жилище, закрепленные статьей 40 Конституции Российской Федерации.

Вывод о том, что при регулировании гражданско-правовых отношений между собственником выморочного имущества и его добросовестным приобретателем справедливым было бы переложение неблагоприятных последствий в виде утраты такого имущества на публично-правовое образование, которое могло и должно было предпринимать меры по его установлению и надлежащему оформлению своего права, был сделан Конституционным Судом Российской Федерации в отношении добросовестных приобретателей жилых помещений, являвшихся выморочным имуществом, и сам по себе не предполагает, что такое же определение баланса интересов справедливо и для случаев истребования от добросовестных приобретателей земельных участков.

Интерес публично-правового образования, истребующего от граждан земельный участок, выбывший из его владения в результате противоправных действий третьих лиц, существенно отличается от интереса публично-правового образования, которое истребует выморочное жилое помещение с целью включения его в жилищный фонд социального использования (пункт 2 статьи 1151 ГК Российской Федерации) для последующего предоставления по предусмотренным законом основаниям, - в делах, где земля и другие природные ресурсы должны защищаться государством как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории, именно этот публичный интерес противопоставляется частным имущественным и неимущественным интересам конкретного добросовестного приобретателя.

4. Применение судом по заявлению стороны в споре исковой давности, которая имеет целью упорядочить гражданский оборот, создать определенность и устойчивость правовых связей, дисциплинировать их участников, способствовать соблюдению договоров, обеспечить своевременную защиту прав и интересов субъектов гражданских правоотношений (поскольку отсутствие разумных временных ограничений для принудительной защиты нарушенных гражданских прав приводило бы к ущемлению охраняемых законом прав и интересов ответчиков и третьих лиц, которые не всегда могли бы заранее учесть необходимость собирания и сохранения значимых для рассмотрения дела сведений и фактов), защищает участников гражданского оборота от необоснованных притязаний и одновременно побуждает их своевременно заботиться об осуществлении и защите своих прав (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 15 февраля 2016 года N 3-П).

Эта правовая позиция о роли института исковой давности является актуальной и в делах по искам публично-правовых образований об истребовании недвижимого имущества из чужого незаконного владения.

4.1. Защита гражданских прав, в том числе права собственности, осуществляется способами, перечисленными в статье 12 ГК Российской Федерации. Исходя из предписаний статей 45 (часть 2) и 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации заинтересованное лицо по своему усмотрению выбирает формы и способы защиты своих прав, не запрещенные законом, в том числе посредством обращения за судебной защитой, будучи связанным, как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях, лишь установленным федеральным законом порядком судопроизводства (Постановление от 22 апреля 2013 года N 8-П; определения от 17 ноября 2009 года N 1427-О-О, от 23 марта 2010 года N 388-О-О, от 25 сентября 2014 года N 2134-О, от 9 февраля 2016 года N 220-О и др.).

Иными словами, выбор способа защиты права принадлежит субъекту права, который вправе воспользоваться как одним из них, так и несколькими способами, и вместе с тем он предопределяется теми правовыми нормами, которые регулируют конкретные правоотношения. Так, статья 304 ГК Российской Федерации, предусматривая, что собственник может требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения, предоставляет собственнику возможность защиты от действий, не связанных с лишением владения, в то время как статьи 301 и 302 данного Кодекса касаются вопросов защиты прав собственника, лишенного принадлежащего ему имущества.

Способы защиты права собственности и иных вещных прав, предусмотренные статьями 301 и 302 ГК Российской Федерации и статьей 304 того же Кодекса, предоставлены лицу на случай разных нарушений его права: как связанного, так и не связанного с лишением его владения. Соответственно, существо этих способов защиты предопределяет невозможность их одновременного использования.

При этом исковая давность в силу абзаца пятого статьи 208 ГК Российской Федерации на требования собственника или иного владельца об устранении всяких нарушений его права, если эти нарушения не были соединены с лишением владения, в том числе требования о признании права (обременения) отсутствующим, не распространяется. В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" подчеркивается, что длительность нарушения права не препятствует удовлетворению соответствующего требования судом (пункт 49), а в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 года N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" обращено внимание на то, что положение абзаца пятого статьи 208 ГК Российской Федерации не применяется к искам, не являющимся негаторными (например, к искам об истребовании имущества из чужого незаконного владения) (пункт 7).

4.2. Таким образом, положения статьи 304 ГК Российской Федерации, служащие защите прав и законных интересов граждан и реализации предписаний статей 17 (часть 3), 35, 46 и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 25 сентября 2014 года N 2104-О, от 17 февраля 2015 года N 352-О, от 7 июля 2016 года N 1421-О и др.), не могут, равно как и пункт 1 статьи 302 того же Кодекса с учетом правовых позиций, выраженных в постановлениях Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2003 года N 6-П и от 22 июня 2017 года N 16-П, рассматриваться как нарушающие конституционные права заявительницы в обозначенном в жалобе аспекте.

Проверка же законности и обоснованности правоприменительных решений по делу заявительницы, в том числе на предмет оценки правильности неприменения норм об исковой давности в данном деле исходя из его фактических обстоятельств, не относится к полномочиям Конституционного Суда Российской Федерации, как они определены в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Боль Маргариты Анатольевны, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации
В.Д.Зорькин

Электронный текст документа

подготовлен АО "Кодекс" и сверен по:

рассылка