КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 19 июля 2016 года N 1690-О


Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Кажаевой Светланы Борисовны на нарушение ее конституционных прав частью третьей статьи 72 Уголовного кодекса Российской Федерации и частью восьмой статьи 107 УПК Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д.Зорькина, судей К.В.Арановского, А.И.Бойцова, Н.С.Бондаря, Г.А.Гаджиева, Ю.М.Данилова, Л.М.Жарковой, Г.А.Жилина, С.М.Казанцева, М.И.Клеандрова, С.Д.Князева, А.Н.Кокотова, Л.О.Красавчиковой, С.П.Маврина, Н.В.Мельникова, Ю.Д.Рудкина, О.С.Хохряковой, В.Г.Ярославцева, рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданки С.Б.Кажаевой к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданка С.Б.Кажаева, осужденная за совершение преступления к условному лишению свободы по приговору суда от 27 октября 2015 года, в котором суд не указал, что в срок наказания засчитывается время предшествующего нахождения ее под домашним арестом, избранным в ходе производства по уголовному делу в качестве меры пресечения, просит признать противоречащей Конституции Российской Федерации, ее статьям 2, 6 (часть 2), 15 (части 1 и 2), 17-19, 21, 22, 45 (часть 1), 50 (часть 1), 54 и 55, часть третью статьи 72 "Исчисление сроков наказаний и зачет наказания" УК Российской Федерации постольку, поскольку эта норма не определяет, в какой срок лишения свободы - реальный или условный - засчитывается время содержания осужденного под стражей или домашним арестом.

Кроме того, заявительница утверждает, что имеет место правовая неопределенность в вопросе о том, соответствует ли Конституции Российской Федерации, ее статьям 7 (часть 1), 15 (части 1 и 2), 19 (часть 1), 41 (часть 1) и 55, часть восьмая статьи 107 "Домашний арест" УПК Российской Федерации, поскольку по смыслу, придаваемому ей правоприменительной практикой, она допускает отказ в предоставлении гражданину права на охрану здоровья и медицинскую помощь в условиях домашнего ареста, исключая получение иной медицинской помощи, кроме вызова скорой помощи.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

2.1. Конституция Российской Федерации, закрепляя в статье 22 право каждого на свободу и личную неприкосновенность, устанавливает единые гарантии этого права при заключении под стражу и содержании под стражей и при лишении свободы. Аналогичный подход получил отражение в Уголовном кодексе Российской Федерации, который использует единый временной масштаб при исчислении срока лишения свободы независимо от того, применяется оно в качестве меры пресечения или наказания: время содержания лица под стражей до судебного разбирательства засчитывается в сроки лишения свободы из расчета один день за один день (часть третья статьи 72) (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27 февраля 2003 года N 1-П; определения Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июля 2006 года N 285-О, от 24 сентября 2013 года N 1508-О, от 29 марта 2016 года N 621-О и др.).

Вместе с тем, как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, при принятии решений, связанных с ограничением свободы и личной неприкосновенности, суд как орган правосудия - исходя из статей 22, 46 (часть 1), 48, 118, 120 и 123 (части 1-3) Конституции Российской Федерации в их взаимосвязи - призван обеспечивать одинаковые по своей природе судебные гарантии защиты прав и законных интересов личности. Данная правовая позиция, выраженная в постановлениях от 10 декабря 1998 года N 27-П, от 14 февраля 2000 года N 2-П и от 22 марта 2005 года N 4-П, распространяется на меру пресечения в виде домашнего ареста, который, как и заключение под стражу, непосредственно ограничивает конституционное право на свободу и личную неприкосновенность. Единая природа данного конституционного права предполагает и единые правовые гарантии его судебной защиты, которая в силу статьи 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации и корреспондирующих ей положений международно-правовых актов, в частности статей 8 и 29 Всеобщей декларации прав человека, пункта 2 и подпункта "а" пункта 3 статьи 2 и пункта 1 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, должна быть справедливой, компетентной, полной и эффективной (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 6 декабря 2011 года N 27-П).

В соответствии с частью третьей статьи 72 УК Российской Федерации время содержания лица под стражей засчитывается в срок лишения свободы как меры наказания, а согласно пункту 2 части десятой статьи 109 УПК Российской Федерации в срок содержания обвиняемого под стражей засчитывается время домашнего ареста как его составная часть. Следовательно, время нахождения осужденного под домашним арестом также засчитывается в срок лишения свободы из расчета один день за один день.

Обеспечивая реализацию данного правила, статья 308 УПК Российской Федерации в пункте 9 части первой предусматривает, что в резолютивной части обвинительного приговора должно быть указано решение о зачете времени предварительного содержания под стражей, если подсудимый до постановления приговора был задержан, или к нему применялись меры пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, или он помещался в медицинский или психиатрический стационар.

При этом в статье 44 УК Российской Федерации перечислены виды уголовных наказаний, часть из которых, в том числе лишение свободы на определенный срок, в силу статьи 73 этого Кодекса могут быть назначены условно. Назначая условное осуждение, суд устанавливает испытательный срок, в течение которого условно осужденный должен своим поведением доказать свое исправление: в случае назначения лишения свободы на срок до одного года или более мягкого вида наказания испытательный срок должен быть не менее шести месяцев и не более трех лет, а в случае назначения лишения свободы на срок свыше одного года - не менее шести месяцев и не более пяти лет (часть третья статьи 73 этого Кодекса). Поскольку, таким образом, испытательный срок не является видом наказания, определение его размера не связано с санкцией статьи Особенной части УК Российской Федерации (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 21 марта 2013 года N 474-О).

Такой же смысл институту условного осуждения придается и в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2015 года N 58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания", в котором отмечается, что испытательный срок, устанавливаемый при условном осуждении, не является наказанием; при постановлении приговора об условном назначении наказания в виде лишения свободы вид исправительного учреждения не указывается (пункты 61 и 64).

Соответственно, зачет сроков содержания лица под стражей необходим не для исчисления испытательного срока, а для конкретизации периода реального применения к лицу уголовного наказания: определения моментов начала и окончания его отбывания, установления оснований для освобождения от его отбывания (статья 172 УИК Российской Федерации), т.е. периода его исполнения. Основания для такого вывода дает и пункт 11 статьи 397 УПК Российской Федерации, который в перечень вопросов, подлежащих рассмотрению судом при исполнении приговора, включает также вопрос о зачете времени содержания под стражей, времени пребывания в лечебном учреждении в соответствии со статьями 72, 103 и 104 УК Российской Федерации. В силу части первой статьи 396 УПК Российской Федерации данный вопрос разрешается судом, постановившим приговор.

Реальное же отбывание наказания в виде лишения свободы возможно только после отмены условного осуждения в связи с противоправным поведением лица в течение испытательного срока, свидетельствующим о недостижении цели его исправления (части вторая - шестая статьи 74 УК Российской Федерации).

Таким образом, часть третья статьи 72 УК Российской Федерации, действующая в системе правового регулирования, не может расцениваться как нарушающая конституционные права заявительницы в указанном ею аспекте.

2.2. Как предусмотрено в статье 107 УПК Российской Федерации, при избрании судом меры пресечения в виде домашнего ареста подозреваемый или обвиняемый может быть подвергнут запретам и (или) ограничениям, перечисленным в части седьмой данной статьи, либо некоторым из них в зависимости от тяжести предъявленного обвинения и фактических обстоятельств дела; ограничения могут быть изменены судом по ходатайству подозреваемого или обвиняемого, его защитника, законного представителя, а также следователя или дознавателя, в производстве которого находится уголовное дело; подозреваемый или обвиняемый не может быть ограничен в праве использования телефонной связи для вызова скорой медицинской помощи (часть восьмая); если по медицинским показаниям подозреваемый или обвиняемый был доставлен в учреждение здравоохранения и госпитализирован, то до разрешения судом вопроса об изменении либо отмене меры пресечения в отношении подозреваемого или обвиняемого продолжают действовать установленные судом запреты и (или) ограничения, при этом местом исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста считается территория соответствующего учреждения здравоохранения (часть одиннадцатая).

Как указывает в своей жалобе сама С.Б.Кажаева, в период содержания под домашним арестом судом ей была предоставлена возможность вызывать скорую помощь, разрешались ежедневные прогулки (в том числе для посещения аптеки, магазина, парикмахера), обследование и лечение в медицинском учреждении по месту жительства в соответствии с рекомендациями врачей, запись на прием к врачу по телефону.

Следовательно, оспариваемая заявительницей норма уголовно-процессуального закона ее конституционных прав не нарушает. Выяснение же того, насколько законны и обоснованны в этой части судебные решения, вынесенные по ее делу, к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, как она определена в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", не относится.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Кажаевой Светланы Борисовны, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации
В.Д.Зорькин

Электронный текст документа

подготовлен АО "Кодекс" и сверен по:

рассылка