КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 22 марта 2005 года N 4-П
Конституционный Суд Российской Федерации в составе председательствующего Н.С.Бондаря, судей Г.А.Гаджиева, А.Л.Кононова, Л.О.Красавчиковой, Ю.Д.Рудкина, В.Г.Стрекозова, Б.С.Эбзеева, В.Г.Ярославцева, с участием граждан Ю.А.Бирюченко и С.В.Бровченко, адвокатов А.В.Кручинина - представителя гражданина М.Н.Алекперова, Р.Н.Черемчука - представителя гражданина Ю.А.Бирюченко, К.Л.Костроминой - представителя гражданина С.В.Бровченко, А.П.Новикова - представителя гражданина А.В.Естафьева, Е.А.Бару, Е.Л.Липцер, Е.Ю.Львовой - представителей гражданина П.Л.Лебедева, С.В.Бровченко - представителя гражданина В.А.Приходько, С.В.Михайловой - представителя гражданина А.Ю.Реутова, С.В.Дудина - представителя гражданина А.С.Синякова, постоянного представителя Государственной Думы в Конституционном Суде Российской Федерации Е.Б.Мизулиной, представителя Совета Федерации - доктора юридических наук Е.В.Виноградовой,
руководствуясь статьей 125 (часть 4) Конституции Российской Федерации, пунктом 3 части первой, частями третьей и четвертой статьи 3, пунктом 3 части второй статьи 22, статьями 36, 74, 86, 96, 97 и 99 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации",
рассмотрел в открытом заседании дело о проверке конституционности ряда положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих порядок и сроки применения в качестве меры пресечения заключения под стражу на стадиях уголовного судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования и направлением уголовного дела в суд.
Поводом к рассмотрению дела явились жалобы граждан М.Н.Алекперова, Ю.А.Бирюченко, С.В.Бровченко, А.В.Евстафьева, П.Л.Лебедева, Г.Л.Ойнаса, В.А.Приходько, А.Ю.Реутова, О.В.Рябова, А.С.Синякова и Е.А.Суворова на нарушение их конституционных прав указанными положениями Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Поскольку все жалобы касаются одного и того же предмета, Конституционный Суд Российской Федерации, руководствуясь статьей 48 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", соединил дела по этим жалобам в одном производстве.
Заслушав сообщение судьи-докладчика А.Л.Кононова, объяснения сторон и их представителей, заключение специалиста - доктора юридических наук И.Б.Михайловской, выступление приглашенного в заседание представителя от Генерального прокурора Российской Федерации - Т.Л.Оксюка, исследовав представленные документы и иные материалы, Конституционный Суд Российской Федерации
установил:
1. Оконченные расследованием уголовные дела в отношении граждан М.Н.Алекперова, А.В.Евстафьева, П.Л.Лебедева, Г.Л.Ойнаса, В.А.Приходько, А.Ю.Реутова, А.С.Синякова и Е.А.Суворова были направлены в суд накануне или в день истечения срока содержания обвиняемых под стражей, который был установлен судами на стадии предварительного расследования. В течение 5-14 дней после поступления дел в суд, а по некоторым делам - в более поздние сроки судьи принимали вне судебного заседания решения об оставлении меры пресечения без изменения, причем оформляли их не отдельным актом, а включали в постановления о назначении предварительного слушания или о назначении судебного заседания.
Как следует из материалов жалобы гражданина Ю.А.Бирюченко, вопрос о продлении установленного в период предварительного расследования срока его содержания под стражей был рассмотрен судом только через шесть месяцев после поступления уголовного дела в суд, поскольку суд исходил из того, что в таких случаях срок содержания обвиняемого под стражей продлевается на шесть месяцев самим фактом поступления уголовного дела в суд. Аналогичную позицию занимали суды и органы прокуратуры, разрешая вопрос о мере пресечения в виде заключения под стражу по уголовным делам в отношении граждан А.С.Синякова и Г.Л.Ойнаса.
Суды надзорной инстанции дважды отменяли обвинительные приговоры, постановленные по одному и тому же уголовному делу в отношении гражданина С.В.Бровченко, осужденного к наказанию в виде лишения свободы, и направляли дело на новое рассмотрение. Через месяц после повторной отмены приговора судья, принявший дело к своему производству, указал в постановлении о назначении судебного заседания, что мера пресечения в виде заключения под стражу оставляется без изменения, - при том что суд надзорной инстанции, отменяя приговор, какое-либо решение о мере пресечения не принимал. Спустя год, в течение которого срок содержания С.В.Бровченко под стражей продлевался судом, очередное ходатайство прокурора о продлении срока было отклонено и мера пресечения изменена на подписку о невыезде.
Судья, принявший к своему производству уголовное дело гражданина О.В.Рябова для решения вопроса о применении к нему принудительных мер медицинского характера, оставил ранее избранную в отношении него меру пресечения в виде заключения под стражу без изменения, после чего О.В.Рябов еще более пяти месяцев продолжал находиться под стражей в следственном изоляторе. Кассационная жалоба на незаконность применения данной меры пресечения была рассмотрена без его участия, поскольку, по мнению суда кассационной инстанции, уголовно-процессуальное законодательство не предусматривает участие в судебном заседании лица, в отношении которого решается вопрос о применении принудительных мер медицинского характера.
В своих жалобах в Конституционный Суд Российской Федерации указанные граждане оспаривают конституционность примененных в их уголовных делах положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, которыми регулируется порядок и сроки применения в отношении обвиняемого заключения под стражу в качестве меры пресечения на стадиях уголовного судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования.
1.1. Граждане М.Н.Алекперов, С.В.Бровченко, А.В.Евстафьев, П.Л.Лебедев, В.А.Приходько, А.Ю.Реутов, О.В.Рябов, А.С.Синяков и Е.А.Суворов просят признать не соответствующими Конституции Российской Федерации положения статей 227 и 228 УПК Российской Федерации, а граждане С.В.Бровченко, П.Л.Лебедев и А.Ю.Реутов - и находящуюся в нормативной связи с этими положениями часть вторую статьи 229 УПК Российской Федерации. По мнению заявителей, оспариваемые законоположения допускают возможность содержания обвиняемых под стражей без соответствующего судебного решения в период с момента окончания предварительного расследования и направления уголовного дела в суд до момента принятия судом решения о назначении судебного заседания либо предварительного слушания и тем самым не согласуются с конституционными гарантиями их прав на свободу и личную неприкосновенность, а также на судебную защиту прав и свобод.
На том же основании граждане М.Н.Алекперов, С.В.Бровченко, Ю.А.Бирюченко, А.В.Евстафьев, П.Л.Лебедев, Г.Л.Ойнас, В.А.Приходько, О.В.Рябов и А.С.Синяков оспаривают конституционность частей второй и третьей статьи 255 УПК Российской Федерации, как допускающих после передачи уголовного дела в суд содержание обвиняемого под стражей в течение шести месяцев без судебного решения, а гражданин С.В.Бровченко, кроме того, - конституционность статьи 410 УПК Российской Федерации, которая, определяя пределы прав суда надзорной инстанции при отмене приговора, не возлагает на него обязанность в случае отмены приговора и направления уголовного дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции решить вопрос о мере пресечения, и положений статьи 411 УПК Российской Федерации, предусматривающих, что после отмены в порядке надзора обвинительного приговора и направления дела на новое рассмотрение это дело подлежит разрешению по тем же правилам, которые установлены для его первоначального рассмотрения судом первой инстанции, в том числе в части, касающейся вопроса о применении заключения под стражу в качестве меры пресечения.
В обоснование утверждения о несоответствии Конституции Российской Федерации части третьей статьи 255 УПК Российской Федерации граждане Ю.А.Бирюченко, С.В.Бровченко и В.А.Приходько указывают на то, что, допуская по истечении шестимесячного срока со дня поступления уголовного дела в суд многократное продление срока содержания под стражей (каждый раз не более чем на три месяца), она позволяет содержать подсудимых под стражей неограниченное время. К таким же последствиям, по мнению С.В.Бровченко, приводит применение, особенно в случаях неоднократной отмены приговора в надзорном порядке и направления дела на новое рассмотрение, частей первой и второй статьи 110, части седьмой статьи 410 и части первой статьи 411 УПК Российской Федерации.
Граждане С.В.Бровченко, А.С.Синяков и О.В.Рябов просят признать противоречащими конституционному статусу суда, вытекающему из статьи 120 (часть 1) Конституции Российской Федерации, и принципу состязательности и равноправия сторон при осуществлении судопроизводства, закрепленному в ее статье 123 (часть 3), часть десятую статьи 108, части десятую и одиннадцатую статьи 109 и часть первую статьи 255 УПК Российской Федерации, как предусматривающие право суда по собственной инициативе принимать на судебных стадиях уголовного судопроизводства решение об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу.
Граждане М.Н.Алекперов, С.В.Бровченко, В.А.Приходько, О.В.Рябов и А.С.Синяков оспаривают конституционность положения части второй и часть третью статьи 231 УПК Российской Федерации, гражданин С.В.Бровченко, кроме того, - конституционность статей 227 и 228 и части второй статьи 229 УПК Российской Федерации, а гражданин П.Л.Лебедев - конституционность статьи 477 (приложение 15) УПК Российской Федерации, как позволяющих судье в стадии подготовки к судебному заседанию разрешать вопрос о мере пресечения без участия обвиняемого и его защитника и нарушающих тем самым статью 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации.
1.2. В жалобе гражданина С.В.Бровченко оспаривается также конституционность частей пятой и шестой статьи 355 УПК Российской Федерации, как не допускающих, по мнению заявителя, обжалование выносимых судом первой инстанции определений или постановлений об отклонении ходатайства об отмене меры пресечения в виде заключения под стражу или об отводе судьи и тем самым безосновательно ограничивающих право на судебную защиту.
Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 2 июля 1998 года по делу о проверке конституционности отдельных положений статей 331 и 464 УПК РСФСР, регламентирующих обжалование определений (постановлений) суда первой инстанции, признал не соответствующими Конституции Российской Федерации эти положения, как не допускающие возможность обжалования и пересмотра в кассационном порядке до постановления приговора решений суда, сопряженных с применением в отношении подсудимого мер процессуального принуждения либо с фактическим продлением срока их действия, т.е. затрагивающих конституционные права и свободы. Вместе с тем Конституционный Суд Российской Федерации пришел к выводу, что не исключается установление в уголовно-процессуальном законе такого порядка кассационного обжалования промежуточных действий и решений суда первой инстанции, при котором судебная проверка их законности и обоснованности может осуществляться и после постановления приговора.
Названное Постановление сохраняет свою силу, а выраженная в нем правовая позиция применима при решении вопроса о возможности обжалования до постановления приговора или иного итогового решения определения (постановления) суда об отказе в удовлетворении ходатайства об отмене меры пресечения в виде заключения под стражу или об отклонении отвода, заявленного судье.
С учетом данной правовой позиции нормы, содержащиеся в частях пятой и шестой статьи 355 УПК Российской Федерации, не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права и свободы заявителя. Кроме того, при выявлении обстоятельств, свидетельствующих о наличии оснований для отмены меры пресечения в виде заключения под стражу или о необъективности и предвзятости судьи в исходе дела, заинтересованные лица вправе повторно заявить соответствующие ходатайство либо отвод.
Таким образом, в силу пунктов 2 и 3 части первой статьи 43 и статьи 68 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" производство по жалобе С.В.Бровченко в части, касающейся проверки конституционности частей пятой и шестой статьи 355 УПК Российской Федерации, подлежит прекращению.
1.3. Гражданин О.В.Рябов просит признать не соответствующими Конституции Российской Федерации положения части первой статьи 97, части первой статьи 108, статьи 128 и частей третьей и четвертой статьи 376 УПК Российской Федерации, послужившие, по его мнению, юридическим основанием для продления судом срока применения в отношении него меры пресечения в виде заключения под стражу после признания его страдающим психическим расстройством.
Между тем оспариваемые положения, определяющие условия применения мер пресечения к подозреваемому, обвиняемому, подсудимому, порядок исчисления процессуальных сроков и регламентирующие участие в заседании суда кассационной инстанции содержащегося под стражей осужденного, сами по себе не предопределяют то правоприменение, которое имело место в деле О.В.Рябова, - вопросы, связанные с применением мер процессуального принуждения к лицу, страдающему психическим расстройством, разрешаются с учетом главы 51 (статьи 433-446) УПК Российской Федерации, специально регламентирующей производство о применении принудительных мер медицинского характера. В частности, согласно статье 435 УПК Российской Федерации при установлении факта психического заболевания у лица, к которому в качестве меры пресечения применено заключение под стражу, суд в порядке, установленном его статьей 108, принимает решение о переводе этого лица в психиатрический стационар.
Поскольку О.В.Рябовым не оспариваются положения главы 51 УПК Российской Федерации, в нормативном единстве с которыми только и могут в данном случае оцениваться часть первая статьи 97, часть первая статьи 108, статья 128 и части третья и четвертая статьи 376 УПК Российской Федерации, его жалоба в этой части в силу пунктов 1 и 2 части первой статьи 43 и статьи 68 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" также не может быть рассмотрена Конституционным Судом Российской Федерации. Что касается принятых по уголовному делу О.В.Рябова правоприменительных решений, то они подлежат проверке судами общей юрисдикции соответствующих инстанций.
1.4. Таким образом, предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по настоящему делу являются положения части десятой статьи 108, частей десятой и одиннадцатой статьи 109, частей первой и второй статьи 110, статей 227 и 228, части второй статьи 229, частей второй и третьей статьи 231, частей первой, второй и третьей статьи 255, статей 410 и 411, статьи 477 (приложение 15) УПК Российской Федерации постольку, поскольку ими регулируется принятие решений о применении в отношении обвиняемого (подсудимого) в качестве меры пресечения заключения под стражу после окончания предварительного расследования и направления прокурором уголовного дела в суд с обвинительным заключением или постановлением о применении принудительных мер медицинского характера, при назначении судебного заседания и в ходе разбирательства дела в суде первой инстанции, а также при направлении дела на новое рассмотрение в случаях отмены обвинительного приговора вышестоящим судом.
2. В Российской Федерации признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина как высшей ценности являются конституционной обязанностью государства (статья 2 Конституции Российской Федерации). Как следует из взаимосвязанных положений статей 10, 17 (части 1 и 2) и 18 Конституции Российской Федерации, этой обязанностью обусловлена деятельность органов государственной власти, в том числе судебной, призванной гарантировать неотъемлемость и неотчуждаемость основных прав и свобод человека и гражданина.
2.1. Всеобщая декларация прав человека провозглашает, что все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах (статья 1). Принадлежащее каждому от рождения право на свободу и личную неприкосновенность относится к числу основных прав человека. По смыслу Конституции Российской Федерации, ее статей 17 (часть 2), 21 (часть 1) и 22 (часть 1), оно воплощает наиболее значимое социальное благо, которое исходя из признания государством достоинства личности предопределяет недопустимость произвольного вмешательства в сферу ее автономии, создает условия как для всестороннего развития человека, так и для демократического устройства общества. Именно поэтому, предусматривая повышенный уровень гарантий права каждого на свободу и личную неприкосновенность, Конституция Российской Федерации допускает возможность ограничения данного права лишь в той мере, в какой это необходимо в определенных ею целях, и лишь в установленном законом порядке (статья 55, часть 3).
Закрепление в законе возможности ограничения свободы и личной неприкосновенности является, таким образом, результатом законодательного разрешения коллизии между правом каждого на свободу и обязанностью государства обеспечить посредством правосудия защиту значимых для общества ценностей. Его сущностные черты предопределяются непосредственно Конституцией Российской Федерации, устанавливающей, что арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению (статья 22, часть 2), и исключающей с момента принятия Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации применение указанных мер в каких-либо иных процедурах (абзац второй пункта 6 раздела второго "Заключительные и переходные положения").
2.2. Конституционный Суд Российской Федерации, обращаясь к вопросу о гарантиях судебной защиты прав и свобод человека и гражданина, в том числе при применении заключения под стражу в качестве меры пресечения, сформулировал следующие правовые позиции.
Меры пресечения, в том числе заключение под стражу, могут применяться лишь при наличии оснований, соответствующих указанным в статье 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации целям; только в этом случае их применение будет отвечать конституционному смыслу данного вида мер уголовно-процессуального принуждения, в связи с чем орган дознания, следователь, прокурор и суд, принимая решение об избрании меры пресечения, о ее отмене или изменении, а также о продлении срока содержания под стражей, в каждом случае должны обосновывать соответствие этого решения конституционно оправданным целям (Определение от 23 июня 2000 года N 175-О по жалобе граждан В.А.Жеребенкова и Е.С.Жигарева на нарушение их конституционных прав рядом положений Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, касающихся применения в качестве меры пресечения заключения под стражу).
В ситуациях, связанных с ограничением права на свободу и личную неприкосновенность, особое значение приобретают гарантии судебной защиты, что признается и международно-правовыми актами, согласно которым каждому арестованному или задержанному по уголовному обвинению лицу должно быть обеспечено право на судебное разбирательство в течение разумного срока или право на освобождение (пункт 3 статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, пункт 3 статьи 9 Международного пакта о гражданских и политических правах); ограничение свободы и личной неприкосновенности в течение значительного времени вне судебного контроля не допускается (Постановление от 14 марта 2002 года по делу о проверке конституционности статей 90, 96, 122 и 216 УПК РСФСР).
Судебная процедура признается эффективным механизмом защиты прав и свобод, если она отвечает требованиям справедливости и основывается на конституционных принципах состязательности и равноправия сторон. При решении вопросов, связанных с содержанием под стражей в качестве меры пресечения, это предполагает исследование судом фактических и правовых оснований для избрания или продления данной меры пресечения при обеспечении лицу возможности довести до суда свою позицию, с тем чтобы вопрос о содержании под стражей не мог решаться произвольно или исходя из каких-либо формальных условий, а суд основывался на самостоятельной оценке существенных для таких решений обстоятельств, приводимых как стороной обвинения, так и стороной защиты (постановления от 13 июня 1996 года по делу о проверке конституционности части пятой статьи 97 УПК РСФСР, от 10 декабря 1998 года по делу о проверке конституционности части второй статьи 335 УПК РСФСР, от 15 января 1999 года по делу о проверке конституционности положений статьи 295 УПК РСФСР; определения от 6 февраля 2004 года N 44-О по жалобе гражданина В.Н.Демьяненко на нарушение его конституционных прав положениями статей 56, 246, 278 и 355 УПК Российской Федерации, от 8 апреля 2004 года N 132-О по жалобе гражданина А.В.Горского на нарушение его конституционных прав пунктом 6 части второй статьи 231 УПК Российской Федерации).
Использование для защиты прав и законных интересов подозреваемых и обвиняемых, в отношении которых в качестве меры пресечения применяется заключение под стражу, судебных механизмов, основанных на конституционных принципах равенства всех перед законом и судом, справедливости, состязательности и равноправия сторон, обеспечивает режим правовой определенности (постановления от 27 мая 2003 года по делу о проверке конституционности положения статьи 199 УК Российской Федерации, от 25 февраля 2004 года по делу о проверке конституционности пункта 10 статьи 75 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" и части первой статьи 259 ГПК Российской Федерации, от 16 июля 2004 года по делу о проверке конституционности отдельных положений части второй статьи 89 Налогового кодекса Российской Федерации).
Названные правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации коррелируют с выводами, сформулированными в решениях Европейского Суда по правам человека: практика содержания лица под стражей без конкретного правового основания, а лишь по причине отсутствия четких правил, регулирующих положение содержащегося под стражей лица, в результате чего лицо может быть лишено свободы на неопределенный срок без судебного решения, несовместима с принципами правовой определенности и защиты от произвола; заключение под стражу на срок длительностью в несколько месяцев при отсутствии обосновывающего его постановления суда, в том числе на том единственном основании, что дело передано в суд, не может считаться "законным" в смысле § 1 статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и само по себе противоречит принципу правовой определенности, являющемуся одним из основных элементов верховенства права (решение от 28 марта 2000 года по делу "Барановский против Польши", §§ 54-57; решение от 30 июля 2000 года по делу "Йечиус против Литвы", §§ 62 и 63).
2.3. Приведенные требования Конституции Российской Федерации и международно-правовых актов и основанные на них правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации распространяются на правовое регулирование применения заключения под стражу в качестве меры пресечения, независимо от того, на каком этапе уголовного судопроизводства суд принимает соответствующее решение. Судебные гарантии свободы и личной неприкосновенности не могут сокращаться или приостанавливаться и в период после окончания предварительного расследования и передачи уголовного дела в суд. Иное не соответствовало бы самой сути правосудия, обеспечивающего непосредственное действие прав и свобод.
3. Исходя из того, что нормы уголовно-процессуального законодательства находятся в общей системе конституционно-правового и международно-правового регулирования, закрепляющего гарантии права каждого на свободу и личную неприкосновенность, федеральный законодатель в качестве основополагающих принципов уголовного судопроизводства сформулировал в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации ряд правил.