КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 8 июня 2000 года N 91-О

По запросу Правительства Республики Ингушетия о проверке
конституционности части первой статьи 2, статей 5, 6, 7, 8,
пункта 2 статьи 9, статьи 21 и пункта 4 статьи 23
Федерального закона "Об общих принципах организации
законодательных (представительных) и исполнительных органов
государственной власти субъектов Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя М.В.Баглая, судей Н.С.Бондаря, Н.В.Витрука, Г.А.Гаджиева, Ю.М.Данилова, Л.М.Жарковой, Г.А.Жилина, В.Д.Зорькина, А.Л.Кононова, В.О.Лучина, Т.Г.Морщаковой, Ю.Д.Рудкина, Н.В.Селезнева, А.Я.Сливы, В.Г.Стрекозова, О.И.Тиунова, О.С.Хохряковой, Б.С.Эбзеева, В.Г.Ярославцева,

заслушав в пленарном заседании заключение судьи В.Д.Зорькина, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение запроса Правительства Республики Ингушетия,

1. Согласно статье 2 Федерального закона от 6 октября 1999 года "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" систему органов государственной власти субъекта Российской Федерации составляют законодательный (представительный) орган государственной власти субъекта Российской Федерации; высший исполнительный орган государственной власти субъекта Российской Федерации; иные органы государственной власти субъекта Российской Федерации, образуемые в соответствии с конституцией (уставом) субъекта Российской Федерации (часть первая); конституцией (уставом) субъекта Pоссийской Федерации может быть установлена должность высшего должностного лица субъекта Российской Федерации (часть вторая).

По мнению Правительства Республики Ингушетия, данная статья исключает создание судебных органов государственной власти субъектов Российской Федерации и потому противоречит статьям 1 (часть 1), 3 (часть 2), 5 (часть 2), 10 и 11 (часть 2) Конституции Российской Федерации.

Конституционный Суд Российской Федерации ранее уже сформулировал правовую позицию по вопросу о судебной системе и о праве республик в составе Российской Федерации иметь свои суды (постановления от 1 февраля 1996 года по делу о проверке конституционности ряда положений Устава - Основного Закона Читинской области и от 7 июня 2000 года по делу о проверке конституционности отдельных положений Конституции Республики Алтай и Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации"; определение от 12 марта 1998 года по запросу высших должностных лиц ряда субъектов Российской Федерации о проверке конституционности некоторых положений Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации").

Конституция Российской Федерации относит к ведению Российской Федерации как судоустройство (статья 71, пункт "о") и установление системы федеральных органов судебной власти, порядка их организации и деятельности (статья 71, пункт "г"), так и установление судебной системы Российской Федерации в целом, которая в силу статьи 118 (часть 3) определяется исключительно Конституцией Российской Федерации и федеральными конституционными законами. К ведению Российской Федерации относятся также уголовно-процессуальное, гражданско-процессуальное и арбитражно-процессуальное законодательство (статья 71, пункт "о").

Вопрос о разграничении компетенции в области установления судебной системы однозначно решен самой Конституцией Российской Федерации. При этом не предполагается какое-либо делегирование полномочий Российской Федерации ее субъектам на основании договоров, поскольку на федеральном законодателе во всяком случае лежит обязанность самостоятельно определить перечень всех действующих судов, систему процессуальных инстанций и их компетенцию.

Таким образом, Конституция Российской Федерации непосредственно предусматривает существование единой судебной системы Российской Федерации и не предполагает в качестве самостоятельных судебные системы субъектов Российской Федерации. При этом Верховный Суд Российской Федерации и Высший Арбитражный Суд Российской Федерации рассматриваются как судебные органы, высшие по отношению к другим судебным инстанциям, осуществляющим судопроизводство соответственно по гражданским, уголовным, административным и иным делам, а также по разрешению экономических споров, и на эти высшие в иерархии федеральных судов органы возлагаются полномочия по осуществлению - в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах - судебного надзора за деятельностью всех судов общей и арбитражной юрисдикции без каких-либо исключений (статьи 126 и 127 Конституции Российской Федерации).

Глава 7 "Судебная власть" Конституции Российской Федерации, в том числе ее статьи 118, 126, 127 и 128, и глава 3 "Федеративное устройство", в частности статьи 66, 71, 72, 73 и 76, устанавливающие разграничение предметов ведения и полномочия Российской Федерации и ее субъектов, конкретизируют положения главы 1 "Основы конституционного строя Российской Федерации" и находятся с ними в неразрывном системном единстве; все они включены в единый нормативный акт, принятый всенародным голосованием и обладающий высшей юридической силой. Следовательно, проверка статьи 2 Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Pоссийской Федерации", по существу, означала бы проверку соответствующих положений Конституции Российской Федерации, что недопустимо.

2. Федеральным законом "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" установлены основные полномочия законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта Российской Федерации (статья 5); право законодательной инициативы в законодательном (представительном) органе государственной власти субъекта Российской Федерации (статья 6); порядок принятия законодательным (представительным) органом государственной власти субъекта Российской Федерации нормативных правовых актов (статья 7); порядок обнародования и вступления в силу нормативных правовых актов субъекта Российской Федерации (статья 8); порядок досрочного прекращения полномочий законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта Российской Федерации (пункт 2 статьи 9); основные полномочия высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации (статья 21).

Заявитель считает, что общие принципы, т. е. основные начала, организации системы органов государственной власти не должны включать детальное регулирование вопросов формирования и деятельности органов государственной власти; названными же статьями закреплены конкретные полномочия органов государственной власти субъектов Российской Федерации, что является, по мнению заявителя, предметом исключительного ведения субъектов Российской Федерации, осуществляемого в порядке статьи 73 Конституции Российской Федерации, и не может относиться к общим принципам организации системы органов государственной власти.

Правовые позиции, касающиеся вопросов организации органов законодательной (представительной) и исполнительной власти и их взаимодействия, принципов законодательного процесса, обеспечивающих легитимность принимаемых актов, порядка обнародования и вступления в силу нормативных правовых актов, а также возможности установления полномочий одной власти по прекращению деятельности другой, были сформулированы Конституционным Судом Российской Федерации в постановлениях от 12 апреля 1995 года по делу о толковании статей 103 (часть 3), 105 (части 2 и 5), 107 (часть 3), 108 (часть 2), 117 (часть 3) и 135 (часть 2) Конституции Российской Федерации, от 18 января 1996 года по делу о проверке конституционности ряда положений Устава (Основного закона) Алтайского края, от 1 февраля 1996 года по делу о проверке ряда положений Устава - Основного Закона Читинской области, от 24 января 1997 года по делу о проверке конституционности Закона Удмуртской Республики "О системе органов государственной власти в Удмуртской Республике", от 15 января 1998 года по делу о проверке конституционности статей 80, 92, 93 и 94 Конституции Республики Коми и статьи 31 Закона Республики Коми "Об органах исполнительной власти в Республике Коми", от 10 декабря 1997 года по делу о проверке конституционности ряда положений Устава (Основного Закона) Тамбовской области, от 30 ноября 1995 года по делу о проверке конституционности статей 23 и 24 Временного положения об обеспечении деятельности депутатов Калининградской областной Думы, а также в постановлении от 7 июня 2000 года по делу о проверке конституционности отдельных положений Конституции Республики Алтай и Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации".

Конституция Российской Федерации (статьи 71, 72, 73 и 76), разграничивая предметы ведения, полномочия и компетенцию Российской Федерации и ее субъектов, предопределяет тем самым, по каким вопросам субъекты Российской Федерации вправе издавать собственные законы.

Общие принципы организации представительных и исполнительных органов государственной власти устанавливаются федеральным законом (статья 77, часть 1, Конституции Российской Федерации). Общие принципы организации системы органов государственной власти устанавливаются также федеральным законом, в соответствии с которым принимаются законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации (статья 72, пункт "н" части 1, и статья 76, часть 2, Конституции Российской Федерации). В силу этого организация власти на уровне субъекта Российской Федерации в принципе должна соответствовать организации власти на уровне Российской Федерации, а потому установление полномочий законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации не может быть исключительной прерогативой субъектов Российской Федерации.

Исходя из установленного Конституцией Российской Федерации принципа разделения властей (статья 10) и разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации (статья 5, часть 3; статья 10, статья 11, часть 3; статьи 72 и 76), Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" устанавливает лишь основные полномочия, которые в пределах полномочий и компетенции, вытекающей из Конституции Российской Федерации, должны осуществлять соответственно законодательный (представительный) орган государственной власти субъекта Российской Федерации (утверждение бюджета субъекта Российской Федерации и отчет о его исполнении, установление основ организации и деятельности законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта Российской Федерации, установление порядка проведения выборов в законодательный (представительный) орган государственной власти и в органы местного самоуправления, утверждение программы социально-политического развития, установление налогов и сборов, определение структуры высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации и т. п.) или высший исполнительный орган государственной власти субъекта Pоссийской Федерации (осуществление в пределах своих полномочий мер по реализации, обеспечению и защите прав и свобод человека и гражданина, охране собственности и общественного порядка, борьбе с преступностью; разработка и представление проекта бюджета, обеспечение исполнения бюджета; формирование иных органов исполнительной власти; управление и распоряжение собственностью субъекта Российской Федерации и др.).

При этом данный Федеральный закон не содержит исчерпывающего перечня полномочий органов законодательной и исполнительной власти субъекта Российской Федерации и специально предусматривает, что законом субъекта Российской Федерации регулируются иные вопросы, относящиеся в соответствии с Конституцией Российской Федерации, федеральными законами, конституцией (уставом) и законами субъекта Российской Федерации к ведению и полномочиям субъекта Российской Федерации, и что высший исполнительный орган государственной власти субъекта Российской Федерации осуществляет иные полномочия, установленные федеральными законами, конституцией (уставом) и законами субъекта Российской Федерации.

Что касается статей 6, 7, 8 и пункта 2 статьи 9 Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации", то законодатель, исходя из основ конституционного строя, закрепил в них лишь такие положения относящиеся к праву законодательной инициативы, порядку принятия и обнародования нормативных правовых актов законодательного органа субъекта Российской Федерации, возможности досрочного прекращения его полномочий, - которые имеют общее, принципиальное значение, затрагивают существенные свойства законодательного процесса и взаимодействия органов законодательной и исполнительной власти в федеративном правовом государстве и потому должны реализовываться в организации и деятельности как федеральной власти, так и власти субъектов Российской Федерации; при этом регулирование конкретных вопросов организации и деятельности органов государственной власти субъектов Российской Федерации осуществляется их законодательством.

Таким образом, содержащиеся в статьях 5, 6, 7, 8, пункте 2 статьи 9 и статье 21 Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" положения, закрепляющие полномочия законодательного (представительного) и высшего исполнительного органов государственной власти субъекта Российской Федерации, порядок их организации и деятельности, непосредственно вытекают из статей 72, 76 и 77 (часть 1) Конституции Российской Федерации, а потому неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли они Конституции Российской Федерации, отсутствует, и, следовательно, запрос Правительства Республики Ингушетия в этой части не может быть признан допустимым по смыслу Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

3. Заявитель оспаривает также положение пункта 4 статьи 23 Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации", согласно которому законодательный (представительный) орган государственной власти субъекта Российской Федерации вправе в установленном порядке обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о соответствии Конституции Российской Федерации нормативных правовых актов высшего должностного лица субъекта Российской Федерации (руководителя высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации) и нормативных правовых актов органов исполнительной власти субъекта Российской Федерации. По мнению заявителя, это положение противоречит статье 125 (пункт "б" части 2) Конституции Российской Федерации, в силу которой Конституционный Суд Pоссийской Федерации по запросам органов законодательной и исполнительной власти субъектов Российской Федерации проверяет конституционность нормативных актов субъектов Российской Федерации, изданных по вопросам, относящимся к ведению органов государственной власти Российской Федерации и совместному ведению органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти ее субъектов.

Между тем оспариваемое положение предусматривает, что законодательный (представительный) орган государственной власти субъекта Российской Федерации вправе обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации в установленном порядке. Такой порядок закреплен в статье 125 Конституцией Российской Федерации и статье 85 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации". Следовательно, оно не может рассматриваться как устанавливающее иной, нежели предусмотренный Конституцией Российской Федерации, порядок обращения в Конституционный Суд Российской Федерации.

Таким образом, неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции Российской Федерации оспариваемые положения пункта 4 статьи 23 Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации", отсутствует, а потому запрос Правительства Республики Ингушетия и в этой части не может быть признан допустимым.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

1. Отказать в принятии к рассмотрению запроса Правительства Республики Ингушетия как не отвечающего критерию допустимости обращений в соответствии с требованиями Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

2. Определение по данному запросу окончательно и обжалованию не подлежит.

3. Настоящее Определение подлежит опубликованию в "Собрании законодательства Российской Федерации" и "Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации".