КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 15 мая 2007 года N 370-О-О
Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы закрытого акционерного общества "Эвалар" на нарушение конституционных прав и свобод положениями пунктов 2 и 3 статьи 10 Закона РСФСР "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках", подпункта 4 пункта 1 и абзаца четвертого пункта 3 статьи 28 Закона Российской Федерации "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров"
Конституционный Суд Российской Федерации в составе: Председателя В.Д.Зорькина, судей Н.С.Бондаря, Г.А.Гаджиева, Ю.М.Данилова, Л.М.Жарковой, Г.А.Жилина, С.М.Казанцева, М.И.Клеандрова, А.Л.Кононова, Л.О.Красавчиковой, С.П.Маврина, Н.В.Мельникова, Ю.Д.Рудкина, Н.В.Селезнева, А.Я.Сливы, В.Г.Стрекозова, О.С.Хохряковой, Б.С.Эбзеева, В.Г.Ярославцева, заслушав в пленарном заседании заключение судьи Г.А.Гаджиева, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы ЗАО "Эвалар",
установил:
1. Товарный знак "Красный корень" был зарегистрирован ЗАО "Эвалар" с приоритетом от 15 февраля 1999 года в отношении ряда товаров 5 класса МКТУ (бальзамы для медицинских целей, экстракты медицинские; эликсиры, таблетки для фармацевтических целей, биологически активные добавки к пище, лекарственные масла и др.). Палата по патентным спорам решением от 5 октября 2004 года отказала ООО "Нарине" в признании недействительным предоставление правовой охраны указанному товарному знаку как противоречащее требованиям пункта 4 статьи 6 Закона Российской Федерации "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров". Палата указала, в частности, что фактические данные, которые подтверждали бы, что наименование "Красный корень" вошло во всеобщее употребление как обозначение товаров, приведенных в перечне товаров 5 класса МКТУ (биологически активных добавок), представлены не были, что этим народным наименованием в различных местностях обозначаются не только различные виды растения копеечник, но и другие растения, в большинстве своем имеющие корень красного цвета (лапчатка прямостоячая, женьшень, мыльнянка и др.), и что ссылка заявителя на пункт 4 статьи 6 Закона Российской Федерации "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров" является несостоятельной, поскольку на дату приоритета заявки данная норма в этом Законе отсутствовала (введена Федеральным законом от 11 декабря 2002 года N 166-ФЗ). Решением Палаты по патентным спорам от 11 апреля 2005 года в признании по возражению ЗАО "Алтайвитамины" и ряда других хозяйствующих субъектов недействительным предоставления правовой охраны данному товарному знаку как не соответствующему требованиям пунктов 1 и 2 статьи 6 Закона Российской Федерации "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров" также отказано.
Решением Арбитражного суда Республики Алтай от 19 декабря 2005 года, оставленным в силе постановлениями апелляционной и кассационной инстанций, со ссылкой на статью 10 ГК Российской Федерации и пункт 2 статьи 10 Закона РСФСР "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" отказано в требовании признать недействительным решение управления Федеральной антимонопольной службы по Республике Алтай от 28 июля 2005 года, которым действия ЗАО "Эвалар", связанные с приобретением и использованием исключительных прав на название "Красный корень", квалифицированы как недобросовестная конкуренция, и указано на право ООО "Нарине" направить в соответствии с пунктом 4 статьи 28 Закона Российской Федерации "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров" решение антимонопольного органа от 28 июля 2005 года в федеральный орган исполнительной власти в области патентов и товарных знаков для решения вопроса о досрочном прекращении действия регистрации объекта исключительных прав или о признании регистрации этого объекта недействительной.
Письмом от 9 августа 2006 года Федеральная служба по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам по результатам рассмотрения поступившего 10 августа 2005 года заявления ООО "Нарине" о признании недействительным предоставления правовой охраны товарному знаку "Красный корень", с учетом вступивших в законную силу судебных актов, вынесенных в отношении решения от 28 июля 2005 года, направила ЗАО "Эвалар" уведомление о признании недействительным предоставление правовой охраны данному товарному знаку. Определением Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 11 сентября 2006 года в передаче дела для пересмотра в порядке надзора названных судебных актов отказано.
В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации ЗАО "Эвалар" оспаривает конституционность положений пунктов 2 и 3 статьи 10 Закона РСФСР от 22 марта 1991 года "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" (в редакции Федерального закона от 9 октября 2002 года N 122-ФЗ), согласно которым не допускается недобросовестная конкуренция, связанная с приобретением и использованием исключительных прав на средства индивидуализации юридического лица, индивидуализации продукции, выполняемых работ или оказываемых услуг; решение антимонопольного органа, касающееся нарушения положений пункта 2 данной статьи в части индивидуализации продукции, выполняемых работ или оказываемых услуг, направляется в федеральный орган исполнительной власти в области патентов и товарных знаков для решения вопроса о досрочном прекращении действия регистрации объекта исключительных прав или о признании регистрации этого объекта недействительной в порядке, установленном законодательством о товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров.
Заявитель оспаривает также конституционность положений подпункта 4 пункта 1 и абзаца четвертого пункта 3 статьи 28 Закона Российской Федерации от 23 сентября 1992 года "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров" (в редакции Федерального закона от 11 декабря 2002 года N 166-ФЗ), согласно которым предоставление правовой охраны товарному знаку может быть оспорено и признано недействительным полностью или частично в течение всего срока действия правовой охраны, если связанные с регистрацией товарного знака действия правообладателя признаны в установленном законом порядке актом недобросовестной конкуренции; заявление о признании предоставления правовой охраны товарному знаку недействительным на основании решения, принятого в порядке, предусмотренном подпунктом 4 пункта 1 данной статьи, подается любым лицом в федеральный орган исполнительной власти по интеллектуальной собственности.
По мнению заявителя, приведенные положения противоречат статьям 34, 35 (части 1 и 3), 44 (часть 1) и 54 (часть 1) Конституции Российской Федерации, поскольку допускают лишение заявителя прав на объект интеллектуальной собственности не по решению суда, а на основании заявления юридического лица и решения антимонопольной службы, позволяют прекратить его права на товарный знак полностью по всем видам товаров 5 класса МКТУ, хотя недобросовестной конкуренцией были признаны его действия только в отношении одного вида товаров этого класса (лекарственные чаи), к тому же актом недобросовестной конкуренции была признана регистрация в качестве товарного знака народного названия растения, хотя такое основание к отказу в регистрации законодательством о товарных знаках не предусмотрено. Заявитель, кроме того, выражает сомнение в том, могут ли применяться к действиям правообладателя по защите своего исключительного права нормы статьи 34 Конституции Российской Федерации, и утверждает, что в его деле была придана обратная сила норме о новом виде правонарушения и новой ответственности за него и что между оспариваемыми им нормами имеется коллизия.
2. Оспариваемые в жалобе ЗАО "Эвалар" положения Закона РСФСР "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" были воспроизведены во введенном в действие с 26 октября 2006 года Федеральном законе от 26 июля 2006 года "О защите конкуренции" (пункты 2 и 3 статьи 14).
Следовательно, в данном случае отсутствует предусмотренное частью второй статьи 43 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" основание для прекращения производства по данной жалобе.
3. Согласно Конституции Российской Федерации в Российской Федерации гарантируется единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности; не допускается экономическая деятельность, направленная на монополизацию и недобросовестную конкуренцию (статья 8, часть 1; статья 34, часть 2).
Закрепленное в Законе Российской Федерации "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров" положение, согласно которому заявление о признании предоставления правовой охраны товарному знаку недействительным на основании решения, принятого в порядке, предусмотренном подпунктом 4 пункта 1 данной статьи, подается любым лицом в федеральный орган исполнительной власти по интеллектуальной собственности (абзац четвертый пункта 3 статьи 28), само по себе не означает, что признание предоставления правовой охраны товарному знаку недействительным не может быть оспорено в судебном порядке, в том числе по мотиву признания такой регистрации недействительной полностью.
Вопрос о допустимости досрочного прекращения действия регистрации товарного знака на основании решения административного органа и о возможности судебной проверки такого решения уже был предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации.
В Определении от 2 октября 2003 года N 393-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы ООО "Продюсерская фирма "Самый СМАК" на нарушение конституционных прав и свобод положением пункта 3 статьи 22 Закона Российской Федерации "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров" Конституционный Суд Российской Федерации указал, что Конституция Российской Федерации, ее статья 46 (части 1 и 2), гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод; решения и действия (бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд. Последующий судебный контроль внесудебного порядка полного или частичного аннулирования регистрации товарного знака осуществляют арбитражные суды на основании пункта 2 статьи 11 ГК Российской Федерации, согласно которому решение, принятое в административном порядке, может быть обжаловано в суд.
Таким образом, оспариваемые заявителем законоположения не являются препятствием для реализации им конституционного права на судебную защиту его прав и свобод.
Разрешение же вопроса об обеспечении баланса прав и законных интересов всех заинтересованных участников конкретного дела - как правообладателя товарного знака, так и хозяйствующих субъектов, прежде него начавших выпуск продукции с аналогичным названием, - требует установления и исследования фактических обстоятельств дела, от чего Конституционный Суд Российской Федерации воздерживается во всех случаях, когда это входит в компетенцию других судов или иных органов (часть четвертая статьи 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации").
Кроме того, Конституция Российской Федерации, ее статьи 118, 125 и 126, не допускает подмену судопроизводства по гражданским, административным или уголовным делам конституционным судопроизводством, в том числе при решении вопроса о том, какой закон должен быть применен в случае, если имеется противоречивое законодательное регулирование. При этом устранение подобных несоответствий в правовом регулировании также не относится к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации.
Исходя из изложенного и руководствуясь пунктами 1 и 2 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации
определил:
1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы закрытого акционерного общества "Эвалар", поскольку разрешение поставленных в ней вопросов Конституционному Суду Российской Федерации неподведомственно и поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.
Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации
В.Д.Зорькин
Судья-секретарь
Конституционного Суда
Российской Федерации
Ю.М.Данилов
ОСОБОЕ МНЕНИЕ
судьи Конституционного Суда Российской Федерации Г.А.Гаджиева
Будучи несогласным с отказом в принятии к рассмотрению жалобы ЗАО "Эвалар", заявляю о своем особом мнении.
В соответствии с частью второй статьи 36 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" основанием к рассмотрению дела в Конституционном Суде является обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствует ли оспариваемый в обращении закон Конституции Российской Федерации.
В основе принятого Конституционным Судом решения лежит правовая позиция, выраженная в Определении от 2 октября 2003 года N 393-O об отказе в принятии к рассмотрению жалобы ООО "Продюсерская фирма "Самый Смак" на нарушение конституционных прав и свобод положением пункта 3 статьи 22 Закона Российской Федерации "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров", в соответствии с которым досрочное прекращение действия регистрации товарного знака на основании административного, а не судебного решения не противоречит Конституции Российской Федерации.
Права на товарный знак, по смыслу пункта 2 статьи 132 ГК Российской Федерации, входят в состав имущества организации. Следовательно, лишить правообладателя этих прав может только суд (статья 35, часть 3, Конституции Российской Федерации). Палата по патентным спорам является не судебным органом, а значит, полномочиями по лишению права на это имущество обладать не может.
В соответствии со статьями 35 (часть 1) и 44 (часть 1) Конституции Российской Федерации право частной собственности и интеллектуальная собственность охраняются законом. Конституция Российской Федерации, таким образом, возлагает на федерального законодателя обязанность посредством принятия законов равным образом обеспечить охрану и частной, и интеллектуальной собственности. Право на товарный знак является имущественным правом и в конституционно-правовом смысле представляет собой такое имущество, которого никто не может быть лишен иначе, как по решению суда (статья 35, часть 3, Конституции Российской Федерации).
Заявитель усматривает неконституционность оспариваемых им норм в том, что они предусматривают только последующий судебный контроль за лишением собственности, полагая, что судебный контроль в данном случае может быть только предварительным.
Впервые приведенные термины появились в Постановлении Конституционного Суда от 17 декабря 1996 года N 20-П: "Различие в способах приведения в действие механизмов этой защиты применительно к юридическим лицам (последующий судебный контроль) и к физическим лицам (предварительный судебный контроль) в данном случае обусловлено не формой собственности, а особенностями юридического лица..."
Не случайно были приняты два постановления Конституционного Суда, касающиеся проверки конституционности норм Таможенного кодекса Российской Федерации. В первом из них (Постановление от 20 мая 1997 года N 8-П) Конституционный Суд Российской Федерации исходил из того, что конфискация имущества является временной процессуальной мерой обеспечительного характера, не порождающей переход права собственности на имущество к государству; эта мера не может рассматриваться как нарушающая статью 35 (часть 3) Конституции Российской Федерации, поскольку имеется возможность последующего судебного контроля. В Постановлении от 11 марта 1998 года N 8-П по Таможенному кодексу Российской Федерации Конституционный Суд развил свою правовую позицию, указав, что только с вынесением соответствующего судебного акта конфискация может рассматриваться как мера юридической ответственности, влекущая утрату собственником его имущества.
Важное развитие данная правовая позиция получила в Определении от 10 марта 2005 года N 97-О по жалобе гражданина А.И.Головкина: "К числу таких положений относится оспариваемое положение пункта 3 части второй статьи 82 УПК Российской Федерации. Предусмотренные им меры (передача для технологической переработки или уничтожения изъятых из незаконного оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции) направлены - в отличие от хранения вещественных доказательств - не на создание условий для принятия обоснованного и мотивированного решения по существу уголовного дела, а на обеспечение защиты здоровья, прав и законных интересов граждан, что соответствует целям, перечисленным в статье 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации. В результате происходит не временное изъятие имущества, а его отчуждение, лишение собственника или владельца его имущества, в связи с чем последующий судебный контроль за законностью и обоснованностью применения этих мер не может быть признан эффективной гарантией права собственности. В таком случае закрепленное в статье 35 (часть 3) Конституции Российской Федерации право может считаться обеспеченным лишь при условии, что решение о технологической переработке или уничтожении этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции будет принято судом исходя из конституционно признанных целей (статья 55, часть 3, Конституции Российской Федерации) и с учетом обстоятельств конкретного уголовного дела".
О возможности законодателя использовать либо последующий, либо предварительный судебный контроль при лишении имущества Конституционный Суд высказывался в 17 своих решениях, так что имеется возможность сформировать определенные общие выводы.
Во-первых, Конституционный Суд признал, что сферой применения "судебной гарантии" статьи 35 (часть 3) Конституции Российской Федерации являются не только эпизодические административно-правовые отношения, возникающие при лишении собственника его имущества, но и систематически возобновляемые налоговые отношения.
Во-вторых, данная гарантия не распространяется на случаи лишения имущества, которое не является "своим", в силу того, что владение этим имуществом запрещено или противоправно по каким-либо причинам (Определение от 3 декабря 1998 года N 210-О).
В-третьих, судебный контроль за лишением имущества собственника может реализовываться законодателем в двух формах: а) последующий судебный контроль и б) предварительный судебный контроль. При этом выбор одной из этих форм не является абсолютной дискрецией законодателя, поскольку он должен предопределяться природой возникающих правоотношений. В Определении N 97-О сформулирован очень важный общий вывод: если возникают публично-правовые отношения, приводящие к изменению юридической судьбы вещи, т.е. имеет место не временное изъятие имущества, меняется титул собственника, то допустим только предварительный судебный контроль, который представляет собой дополнительную гарантию защиты права.
В соответствии с пунктом 3 статьи 10 Закона РСФСР "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" спор о признании действий по регистрации товарного знака актом недобросовестной конкуренции разрешается не судом, в задачи которого входит осуществление правосудия (статья 118, часть 1, Конституции Российской Федерации), а федеральным органом исполнительной власти - антимонопольным органом. Суду данный спор по действующему законодательству неподведомствен. В судебном порядке согласно пункту 1 статьи 28 названного Закона может быть обжаловано лишь само решение антимонопольного органа о признании действий, связанных с регистрацией товарного знака, актом недобросовестной конкуренции либо об отказе в таком признании.
Далее. Решение антимонопольного органа о признании действий по регистрации товарного знака актом недобросовестной конкуренции, по смыслу пункта 3 статьи 10 Закона РСФСР "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках", направляется в федеральный орган исполнительной власти по интеллектуальной собственности самим антимонопольным органом, поэтому указание в абзаце третьем пункта 4 статьи 28 Закона Российской Федерации "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров" на то, что в этом случае заявление о признании предоставления правовой охраны товарному знаку недействительным подается любым лицом, является неточным.
При этом в пункте 2 статьи 28 Закона РСФСР "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" установлен исчерпывающий перечень случаев, когда подача заявления в суд о признании недействительным полностью или частично решений и предписаний антимонопольного органа приостанавливает их исполнение. Поскольку случай с признанием регистрации товарного знака актом недобросовестной конкуренции к ним не относится, решение антимонопольного органа сразу же направляется для исполнения в федеральный орган исполнительной власти по интеллектуальной собственности. Последний может аннулировать регистрацию товарного знака еще до того, как суд примет решение по заявлению заинтересованного лица о признании решения антимонопольного органа недействительным, которое может и не совпасть с решением антимонопольного органа.
Подобное правовое регулирование входит в противоречие с конституционной гарантией статьи 35 (часть 3) Конституции Российской Федерации.
Кроме того, из сопоставления нормативных положений, содержащихся в подпункте 4 пункта 1 статьи 28 Закона Российской Федерации "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров" и в пункте 2 статьи 10 Закона РСФСР "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках", возникает неопределенность по вопросу о том, какие же действия - 1) по регистрации товарных знаков или 2) по приобретению и использованию товарных знаков могут рассматриваться как акты недобросовестной конкуренции, влекущие досрочное признание недействительным зарегистрированного товарного знака в административном порядке. По существу, имеется противоречивое регулирование, поскольку пункт 2 статьи 10 Закона РСФСР "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" допускает более широкие по сравнению с Законом Российской Федерации "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров" возможности для признания действий владельца товарного знака актом недобросовестной конкуренции, поскольку таковыми могут быть признаны действия не только по регистрации товарного знака, но и по его использованию. Подпункт 4 пункта 1 статьи 28 Закона Российской Федерации "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров" относится к тем случаям, когда регистрация товарного знака признана антимонопольным органом актом недобросовестной конкуренции. По буквальному смыслу данной нормы, если актом недобросовестной конкуренции будет признана не сама регистрация, а какие-либо действия, которые владелец товарного знака совершил после регистрации, например неправомерно использовал товарный знак, то в этом случае норма подпункта 4 пункта 1 не должна применяться.
