СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ КАЛУЖСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 29 декабря 2021 года Дело N 22-1635/2021

Судебная коллегия по уголовным делам Калужского областного суда в составе:

рассмотрела в судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя - старшего помощника прокурора <адрес> Нюнько А.С. и апелляционной жалобе потерпевшего ФИО1 на приговор Жуковского районного суда Калужской области от 28 сентября 2021 года, по которому

Кулахсзян А.Г., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, гражданин <адрес>, несудимый,

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, на основании пп. 2 и 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ за непричастностью к совершению преступления и в связи с вынесением коллегией присяжных заседателей оправдательного вердикта.

Мера пресечения в отношении Кулахсзяна А.Г. в виде заключения под стражу отменена.

За Кулахсзяном А.Г. признано право на реабилитацию в порядке, установленном главой 18 УПК РФ.

Заслушав доклад судьи Ушакова В.В., выслушав мнение прокурора Пучковой Л.Н., поддержавшей апелляционные представление и жалобу по доводам, в них изложенным, объяснение защитника оправданного Кулахсзяна А.Г. - адвоката Гапченко М.В., полагавшей приговор оставить без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

по приговору от 28 сентября 2021 года, основанному на вердикте коллегии присяжных заседателей, Кулахсзян А.Г. оправдан по предъявленному ему обвинению в убийстве, то есть умышленном причинении смерти другому человеку.

В судебном заседании Кулахсзян А.Г. виновным себя не признал.

В апелляционном представлении государственный обвинитель - старший помощник прокурора <адрес> Нюнько А.С. в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, повлиявшими на содержание данных присяжными ответов на вопросы вопросного листа, просит приговор суда, основанный на вердикте коллегии присяжных заседателей, в отношении Кулахсзяна А.Г. отменить.

Как указывает государственный обвинитель, сторона защиты в ходе судебного разбирательства систематически допускала нарушения требований ст. 252, 335, 336 УПК РФ.

Так, Кулахсзян А.Г. в судебном заседании в присутствии присяжных заседателей неоднократно заявлял о том, что доказательства в отношении него сфабрикованы сотрудниками правоохранительных органов, заявлял о неполноте предварительного следствия и нарушениях, допущенных при собирании доказательств. При допросе в судебном заседании свидетелей ФИО2 и ФИО3, ФИО4 и ФИО7, ФИО11, ФИО7, а также оглашении показаний указанных свидетелей подсудимый, вопреки требованиям закона, в присутствии присяжных заседателей доводил до их сведения, в том числе путем выкриков с места недопустимых фраз, свое мнение относительно правдивости показаний свидетелей и представленных присяжным доказательств, заявлял о ложности показаний, данных свидетелями, высказывался о ложности оглашенных протоколов допроса свидетеля ФИО11 и проверки его показаний на месте, о том, что государственный обвинитель, задавая вопросы свидетелям, вынуждал их на дачу показаний, необходимых стороне обвинения, что судебно-медицинскими экспертами в заключении N от ДД.ММ.ГГГГ учтены ложные показания свидетеля ФИО11 связи с этим председательствующим в порядке ст. 258 УПК РФ подсудимому объявлялись замечания, и он предупреждался о недопустимости нарушений закона.

Несмотря на неоднократность нарушений закона, подсудимый во время своего допроса и исследования доказательств в присутствии присяжных заседателей вновь допускал как высказывания, порочащие доказательства по делу, так и выкрикивал с места сведения, доводя до присяжных заседателей информацию, не входящую в их компетенцию.

Во время допроса в присутствии присяжных заседателей свидетеля ФИО7 подсудимый комментировал показания этого свидетеля, высказывая сомнение в их правдивости, допускал выкрики с места, на что председательствующий ограничился только замечанием о недопустимости такого поведения.

В свою очередь, адвокат во время исследования доказательств в присутствии присяжных заседателей высказывал сомнения относительно их допустимости, пытаясь их опорочить, голословно утверждал, что председательствующий нарушает уголовно-процессуальный закон, утверждал о сокрытии потерпевшей стороной значимой информации, о том, что по делу не допрошена половина свидетелей. Председательствующий вынужден был разъяснять присяжным заседателям, чтобы они не принимали во внимание данные заявления, предупреждая защитника о недопустимости такого поведения в суде. В нарушение требований ст. 252, 334, чч. 7 и 8 ст. 335 УПК РФ защитник во время допроса свидетеля ФИО7 в присутствии присяжных заседателей выяснял у свидетеля вопрос о трудовых отношениях последнего с потерпевшим, хотя эти обстоятельства не входили в предмет доказывания по уголовному делу, на что председательствующий реагировал несвоевременно и не всегда снимал с обсуждения заданные вопросы, а поначалу лишь ограничился разъяснениями: присяжным заседателям - чтобы не принимали во внимание ответы свидетеля, адвокату - о недопустимости выяснения данных обстоятельств.

В ходе допроса эксперта ФИО8 адвокат задавал вопросы процессуального характера (какие материалы использовал, какими методиками руководствовался при составлении заключения и на какие нормативные акты ссылался), которые не были отведены председательствующим.

Далее автор представления указывает, что имели место нарушения уголовно-процессуального закона со стороны подсудимого и его защитника и в ходе выступления в прениях сторон.

Так, вопреки требованиям закона, предъявляемым к содержанию и порядку выступления в прениях в суде с участием присяжных заседателей, Кулахсзян А.Г. подверг оценке выступление государственного обвинителя, который, по его мнению, говорит неправду, потерпевший скрывает, что у ФИО1 были проблемы со здоровьем, заявил, что государственному обвинителю неинтересны показания свидетелей. Кулахсзян А.Г. в присутствии присяжных заседателей высказался об отказе суда в удовлетворении ходатайств, о порядке проведения судом процессуальных действий, какие показания нельзя давать и о чем запрещено говорить в судебном заседании, что при выступлении в прениях он хотел показать присяжным схему, которую ему не разрешали демонстрировать, о не проведении в судебном заседании допроса ряда свидетелей. В нарушение ч. 8 ст. 335 и ст. 336 УПК РФ Кулахсзян А.Г. в прениях приводил данные о своей личности (о наличии несовершеннолетних детей), о личности потерпевшего, которые не входили в предмет доказывания и не являлись необходимыми для установления отдельных признаков инкриминируемого ему деяния. На эти нарушения председательствующий отреагировал несвоевременно, тем самым позволив стороне защиты довести до сведения присяжных заседателей недопустимую информацию и заронить в них сомнения относительно законности получения доказательств по делу. Когда же председательствующий останавливал адвоката, то последний вступал в полемику с судом. Несмотря на требования закона и неоднократные разъяснения суда, защитник в ходе своего выступления, пороча исследованные доказательства и тем самым оказывая незаконное воздействие на присяжных заседателей, неоднократно навязывал свою интерпретацию показаний свидетелей ФИО11, ФИО4, ФИО5, ФИО10, утверждая, что правдивыми являются только те показания, которые были даны этими лицами в суде.

Полагает, что суд не в полной мере принял предусмотренные ст. 258 УПК РФ меры воздействия к стороне защиты в целях исключения доведения до присяжных заседателей недопустимой для них информации. Изложенные обстоятельства в своей совокупности, позволили стороне защиты оказать на присяжных заседателей незаконное воздействие, что повлияло на формирование их мнения, их беспристрастность и отразилось на содержании ответов на поставленные перед ними вопросы при вынесении вердикта, который, в свою очередь, не может быть признан законным, обоснованным и справедливым.

Указывает, что после вынесения оправдательного вердикта и приговора стороне обвинения стало известно о том, что при формировании коллегии присяжных заседателей кандидатом, а впоследствии - присяжным заседателем ФИО11 намеренно был скрыт факт привлечения ее близкого родственника - сына ФИО9 к уголовной ответственности. Между тем на вопрос о том, есть ли среди кандидатов в присяжные заседатели лица, чьи близкие родственники, в том числе дети, были судимы, ФИО11 утаила названную информацию, чем лишила сторону обвинения заявить отвод.

Резюмируя изложенное, автор представления приходит к выводу о том, что допущенные нарушения уголовно-процессуального закона столь существенны, что должны повлечь за собой отмену оправдательного приговора с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство.

В апелляционной жалобе потерпевший ФИО1 в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, повлиявшими на содержание данных присяжными ответов на вопросы вопросного листа, просит приговор суда, основанный на вердикте коллегии присяжных заседателей, в отношении Кулахсзяна А.Г. отменить и уголовное дело передать на новое судебное разбирательство, указывая, что как в ходе судебного следствия, так в прениях сторон и в последнем слове Кулахсзян А.Г. неоднократно нарушал требования закона, в частности ст. 252 и 335 УПК РФ. Подсудимый, желая привлечь на свою сторону присяжных заседателей, постоянно и голословно утверждал, что все доказательства по делу ложны, говорил о неполноте следствия, что его никто не слушал и во всех его ходатайствах отказывали. Считает, что Кулахсзян А.Г. и его родственники воздействовали на свидетелей ФИО11 и ФИО4 Отмечает, что подсудимый неоднократно перебивал государственного обвинителя и председательствующего, допускал оскорбительные высказывания в его адрес и адрес погибшего брата, утверждая, что у брата были проблемы со здоровьем, что он был мал, слаб и не мог поворачивать голову. В прениях подсудимый упоминал своих детей, говорил, что клянется им в том, что невиновен, говорил, что хотят посадить невиновного. Считает, что в своих выступлениях Кулахсзян А.Г. и его защитник исказили показания свидетелей и донесли до присяжных заседателей их существо так, как это выгодно стороне защиты.

В письменных возражениях защитник оправданного Кулахсзяна А.Г. - адвокат Гапченко М.В., находя приговор законным, а оправдательный вердикт коллегии присяжных заседателей - ясным и непротиворечивым, просит апелляционные представление и жалобы оставить без удовлетворения, приговор - без изменения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных представления и жалобы, поступивших на них возражений, выслушав участников процесса, судебная коллегия приходит к выводу о необходимости отмены оправдательного приговора в отношении Кулахсзяна по основанию, предусмотренному ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ, вследствие существенных нарушений уголовно-процессуального закона, повлиявших на исход дела.

Согласно ч. 1 ст. 389.25 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов.

Такие нарушения уголовно-процессуального закона, вопреки доводам стороны защиты, при производстве по уголовному делу в суде первой инстанции были допущены.

Из протокола судебного заседания следует, что при формировании коллегии присяжных заседателей председательствующий разъяснил кандидатам в присяжные заседатели их обязанность правдиво отвечать на задаваемые им вопросы, а также представить необходимую информацию о себе и об отношениях с другими участниками уголовного судопроизводства, как это предусмотрено ч. 3 ст. 328 УПК РФ (т. 5, л.д. 19).

Однако кандидат в присяжные заседатели ФИО11, которая впоследствии вошла в состав коллегии присяжных заседателей под номером 4, скрыла информацию о судимости близкого родственника - своего сына.

Так, председательствующим был задан вопрос N 25 о том, имеются ли у кого из кандидатов в присяжные заседатели близкие лица или близкие родственники, в том числе родители и дети, которые когда-либо были судимы?

Ряд кандидатов в присяжные заседатели положительно ответили на данный вопрос (т. <данные изъяты>).

Однако кандидат в присяжные заседатели ФИО11 утаила от суда и участников процесса информацию о том, что ее сын - ФИО9, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, неоднократно судим: ДД.ММ.ГГГГ <адрес> по пп. "а", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ к лишению свободы сроком на два года условно с испытательным сроком один год; этим же судом по пп. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ к лишению свободы сроком на два года условно с испытательным сроком два года; ДД.ММ.ГГГГ <адрес> <адрес> по ч. 1 ст. 132 УК РФ с применением правил, установленных ст. 70 УК РФ, к лишению свободы сроком на три года (т. <данные изъяты>

Поскольку ФИО11 скрыла важные сведения о неоднократном привлечении ее сына к уголовной ответственности за совершение преступлений, сторона обвинения обоснованно указывает в апелляционном представлении, что была лишена возможности в полной мере воспользоваться своим правом на отвод указанного кандидата в присяжные заседатели. Погашение судимостей не лишало сторону обвинения заявить кандидату в присяжные заседатели отвод по названному основанию.

Следовательно, включение в состав коллегии присяжных заседателей кандидата, который скрыл имеющую значение информацию, ставит под сомнение законность и объективность суда, рассмотревшего дело. Допущенное нарушение уголовно-процессуального закона существенно и является самостоятельным основанием к отмене состоявшееся приговора.

Кроме того, отменяя приговор, судебная коллегия отмечает следующее.

Согласно ч. 7 ст. 335 УПК РФ в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями.

В соответствии с указанными положениями, сторонам в ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещается исследовать данные, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей, обсуждать вопросы, связанные с применением права, либо вопросы процессуального характера, в том числе о недопустимости доказательств, о нарушении уголовно-процессуального закона при получении доказательств, их истребовании, задавать наводящие вопросы, в какой-либо форме оценивать доказательства во время судебного следствия, выяснять вопросы о возможной причастности к преступлению иных лиц, не являющихся подсудимыми по рассматриваемому делу, ссылаться в обоснование своей позиции на не исследованные в присутствии присяжных заседателей доказательства, на недопустимые доказательства и иное.

Согласно протоколу судебного заседания председательствующий неоднократно доводил до участников процесса, в том числе и до стороны защиты требования закона о пределе судебного разбирательства и порядке исследования доказательств с участием присяжных заседателей (т. <данные изъяты>).

Несмотря на это, во время исследования допустимых доказательств, отдельные участники процесса неоднократно делали заявления юридического характера, подвергали сомнению соблюдение уголовно-правовой процедуры их получения, формируя тем самым негативное отношение присяжных заседателей к допустимым доказательствам.

Так, при допросе свидетеля ФИО5 подсудимый заявил, что свидетель "врет" (т. <данные изъяты>).

В ходе своего допроса подсудимый Кулахсзян указывал на лицо, которые в судебном заседании допрошено не было; заявлял, что показания свидетеля ФИО6 "лживы"; доводил до сведения присяжных заседателей информацию, не входящую в их компетенцию; указывал на то, что именно ФИО12 организатор всего произошедшего (т. <данные изъяты>).

В судебном следствии в присутствии присяжных заседателей подсудимый заявил, что ему отказано в удовлетворении всех ходатайств (т. <данные изъяты>).

Адвокат Гапченко М.В. на вопрос председательствующего о возможности закончить судебное следствие, в присутствии присяжных заседателей, дословно заявила следующее: "Уважаемый суд! Уважаемые присяжные заседатели! Сторона защиты полагает, что судебное следствие завершить невозможно в связи с грубыми процессуальными нарушениям на защиту всеми допустимыми..." Далее речь адвоката была прервана председательствующим (т. <данные изъяты>).

Принимаемые председательствующим меры, направленные на снятие вопросов, остановке подсудимого и его защитника в судебном следствии при их выступлениях, которые не только не относились к выяснению обстоятельств рассматриваемого дела, но и по своей сути порочили исследованные в судебном заседании доказательства, являлись недейственными и не ограждали присяжных заседателей от незаконного воздействия, поскольку сторона защиты в ходе судебного следствия в любом случае доводила до сведения присяжных желаемую информацию, способствующую сформировать у присяжных заседателей мнение о допустимости и достоверности доказательств, представленных стороной обвинения.

При выступлениях подсудимого и его защитника в прениях сторон в присутствии присяжных заседателей, в нарушение ч. 1 ст. 336 УПК РФ, также были допущены многочисленные нарушения уголовно-процессуального закона.

Из положений ч. 1 ст. 336 УПК РФ следует, что прения сторон проводятся лишь в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями.

Данные требования закона были разъяснены председательствующим участникам процесса перед прениями сторон (т. <данные изъяты>

Если участник прений ссылается на обстоятельства, не находящиеся в компетенции присяжных заседателей, то председательствующий останавливает его и разъясняет присяжным заседателям, что указанные обстоятельства не должны быть приняты во внимание при вынесении вердикта (ч. 2 ст. 336 УПК РФ).

Данные требования с учетом положений ст. 334 и 335 УПК РФ необходимо соблюдать участниками процесса на всех этапах судебного разбирательства, в том числе и при произнесении подсудимым последнего слова.

Изложенные выше положения уголовно-процессуального закона не были в полной мере соблюдены участниками судебного разбирательства со стороны защиты.

Из протокола судебного заседания усматривается, что в ходе судебного следствия и в выступлениях в прениях участники процесса со стороны защиты в присутствии присяжных неоднократно допускали высказывания, дискредитирующие работу органов предварительного следствия и государственного обвинения, порочащие доказательства по делу, касались вопросов процессуального характера.

В апелляционных представлении и жалобе обоснованно указано, что эти высказывания оказали влияние на формирование у коллегии присяжных заседателей негативного мнения о работе органов следствия и прокуратуры, вызывали предубеждение присяжных заседателей относительно доказательств, представляемых стороной обвинения.

Так, сторона защиты при выступлениях в прениях сторон допускала многочисленные нарушения уголовно-процессуального закона, доводя до присяжных информацию, не входящую в их компетенцию, а также своим поведением дискредитировала государственного обвинителя перед лицом присяжных заседателей.

Согласно протоколу судебного заседания, при выступлениях государственного обвинителя в прениях подсудимый демонстративно смеялся (т. <данные изъяты>

При выступлении в прениях адвокат Гапченко М.В., приводя показания потерпевшего ФИО1, допускала их искажение; высказалась о том, что половина свидетелей не допрошена и что потерпевшего при драке длительное время никто не поднимал, указав, что "наверное, все по нему топчутся"; сослалась на показания свидетеля ФИО6 о том, что у того неприязненные отношения с подсудимым с 2013 года. Между тем свидетель при своем допросе на это не указывал. Далее адвокат сообщила, что потерпевшая сторона скрывает информацию; сослалась на показания эксперта ФИО8 о том, что позвоночник у потерпевшего был слабый. Однако эксперт в своем допросе об этом не сообщал. Высказалась о том, что присяжные должны установить, с каким умыслом подсудимый нанес удар. Сделала вывод о "сбивчивой картине показаний всех свидетелей".

При выступлении в прениях подсудимый Кулахсзян высказался в адрес государственного обвинителя, что тот ничего не слышит или ему неинтересно и что настоящий преступник сидит около государственного обвинителя; сказал, что во время следствия его никто не слушал; высказал претензии в адрес председательствующего, что тот не дает ему говорить; обращаясь к присяжным заседателям, сказал, что все то, что происходит, - цирк и что некоторые присяжные сами это видят; что виновны другие; что потерпевший не скорбит о брате так, как скорбит он; что потерпевшему завод подарили из тюрьмы; ссылается на правильность проверки показаний на месте с участием свидетеля ФИО11; указывает о непроведении очной ставки; говорит, что государственный обвинитель врет и со стороны это видно; сообщает, что погибший был не совсем здоров, и он бы это доказал, если бы не сидел под стражей; что свидетелю ФИО11 грозит тюремное заключение; что ФИО11 оклеветал его; что его (Кулахсзяна) хотели наказать; что хочет найти настоящего убийцу; что, находясь под стражей, очень трудно доказать, что ты невиновен; ссылается на своих детей, просит, чтобы их не жалели, что хочет посмотреть в глаза своим детям; говорит, что требовал допросить свидетеля с 2020 года; говорит, что они все знают, что он не убийца, даже мать говорит об этом.