ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ БАШКОРТОСТАН

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 18 декабря 2019 года Дело N 44Г-379/2019

Президиум Верховного Суда Республики Башкортостан в составе

председательствующего Усмановой Р.Р.,

членов президиума Семенова И.С., Канбекова И.З.,

Гадиева И.С., Гафаровой Л.Ф.,

Писаревой Т.Г.

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Магасумовой А.Ф.

рассмотрел в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Низамова Тагира Рустемовича к Ягафаровой Айгуль Рашитовне о признании завещания и свидетельства о праве на наследство по завещанию на жилое помещение недействительными, применении последствий недействительности сделки, признании права собственности на жилое помещение в порядке наследования по закону,

переданное определением судьи Верховного Суда Республики Башкортостан Ишбулатовой Е.И. от 03 декабря 2019 года,

по кассационной жалобе представителя Низамова Тагира Рустемовича ЗСР, поступившей в суд 23 сентября 2019 года на решение Кировского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 04 апреля 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 13 июня 2019 года.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Республики Башкортостан Масагутова Б.Ф., выслушав объяснения представителя Низамова Тагира Рустемовича ЗСР, поддержавшей доводы кассационной жалобы, объяснения Ягафаровой Айгуль Рашитовны, возражавшей против доводов кассационной жалобы, президиум Верховного Суда Республики Башкортостан

УСТАНОВИЛ:

Низамов Т.Р. обратился в суд с иском к Ягафаровой А.Р. о признании завещания и свидетельства о праве на наследство по завещанию на жилое помещение недействительными, применении последствий недействительности сделки, признании права собственности на жилое помещение в порядке наследования по закону.

Требования мотивированы тем, что 29 декабря 2016 года умерла его бабушка ШЛЯ, после смерти которой открылось наследство в виде двухкомнатной квартиры, общей площадью 41,2 кв.м, расположенной по адресу: адрес. Единственным наследником по закону после смерти ШЛЯ является по праву представления истец после смерти отца НРМ, который являлся сыном наследодателя ШЛЯ После смерти НРМ отношения между ШЛЯ и ее гражданским мужем НМХ сильно изменились, они стали проживать раздельно, она ушла в себя, смерть сына ее подкосила, стали происходить изменения в ее поведении, психике. Истец после смерти отца НРМ проживал с матерью, но продолжал общаться со своей бабушкой ШЛЯ Смерть сына, разрыв с гражданским мужем, перенесенный в 2003 году ишемический инсульт и другие заболевание повлияли на ее здоровье, в том числе и психическое. Считает, что ШЛЯ сильно изменилась, в ее поведении появилось много странностей, стала неадекватной, перестала следить за собой, пренебрегала личной гигиеной, перестала заниматься уборкой в квартире, больше времени стала проводить за просмотром телевизора. 12 декабря 2016 года нотариусом ПИН было составлено и удостоверено завещание, согласно которому ШЛЯ сделала распоряжение: 2/3 доли принадлежащей ей на праве собственности квартиры завещала ответчику Ягафаровой А.Р., 1/3 долю - Низамову Т.Р. Истец полагает, что ответчик Ягафарова А.Р., воспользовавшись болезненным состоянием ШЛЯ, психологически настроила последнюю к принятию решения о составлении завещания в свою пользу. Бабушка никогда не помышляла составить какое-либо завещание, поскольку говорила, что не видела в этом необходимости, так как единственным законным наследником является истец - ее внук. Истец считает, что Ягафарова А.Р. с октября-ноября 2016 года предприняла меры к изоляции ШЛЯ от всех ее знакомых, соседей и родственников, вплоть до смерти ШЛЯ В период с 25 ноября 2016 года по 12 декабря 2016 года ШЛЯ находилась на стационарном лечении в больнице скорой медицинской помощи в хирургическом отделении, занимая платную двухместную палату, совместно с ней в палате находилась и ответчик Ягафарова А.Р. После выписки из больницы, вместо того, чтобы поехать домой, ответчик повезла ШЛЯ к нотариусу для оформления завещания. После составления завещания Ягафарова А.Р. наняла для ШЛЯ сиделку, которая закрывала квартиру на ночь, а ключи держала у себя. Учитывая плохое состояние здоровья ШЛЯ на момент выписки из больницы, психологическое состояние, постоянное присутствие Ягафаровой А.Р., прием медицинских препаратов, истец считает, что на момент составления завещания 12 декабря 2016 года ШЛЯ находилась в состоянии, когда она не была способна понимать в полной мере значение своих действий и руководить ими.

Истец просил признать завещание, удостоверенное нотариусом нотариального округа г. Уфы ПИН от 12 декабря 2016 года, на имя Ягафаровой А.Р. и Низамова Т.Р. недействительным;

применить последствия недействительности сделки: признать свидетельство о праве на наследство по завещанию от 12 июля 2017 года, выданное на имя Ягафаровой А.Р., состоящее из 2/3 доли, и Низамова Т.Р., состоящее из 1/3 доли спорной квартиры, недействительным; исключить из единого государственного реестра прав на недвижимое имущество сведения о государственной регистрации права на основании свидетельства о праве на наследство по завещанию от 18 июля 2017 года, выданное на имя Ягафаровой А.Р.;

признать право собственности в порядке наследования по закону за Низамовым Т.Р. на спорную квартиру.

Решением Кировского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 04 апреля 2019 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 13 июня 2019 года, в удовлетворении заявленных исковых требований Низамову Т.Р. отказано.

В кассационной жалобе представитель Низамова Т.Р. ЗСР. просит отменить принятые по делу судебные постановления, ссылаясь на нарушения норм материального и процессуального права. В обоснование жалобы указано, что судебные инстанции неправомерно отказали в назначении дополнительной экспертизы для получения конкретного ответа на вопрос: понимала ли значение своих действий и могла ли руководить ими при оформлении и подписании спорного завещания, поскольку на первый вопрос экспертиза установила, что ШЛЯ при жизни обнаруживала признаки органического психического расстройства в связи со смешанными заболеваниями с изменением психики.

Кассационная жалоба в соответствии с положениями части 7 статьи 7 Федерального конституционного закона от 29 июля 2018 г. N 1-ФКЗ и разъяснениями, данными в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 июля 2019 г. N 25 "О некоторых вопросах, связанных с началом деятельности кассационных и апелляционных судов общей юрисдикции", рассмотрена по правилам, предусмотренным главой 41 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, действующим до дня начала деятельности кассационных судов общей юрисдикции.

По доводам кассационной жалобы дело истребовано из суда и определением судьи Верховного Суда Республики Башкортостан Ишбулатовой Е.И. от 03 декабря 2019 года кассационная жалоба с делом переданы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции - президиума Верховного Суда Республики Башкортостан.

Все участники судебного процесса извещены о времени и месте проведения судебного заседания президиума Верховного Суда Республики Башкортостан заблаговременно и надлежащим образом. На основании статьи 385 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (здесь и далее нормы главы 41 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации приведены в редакции, действовавшей до 1 октября 2019 г.) президиум считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Президиум Верховного Суда Республики Башкортостан, рассмотрев гражданское дело в кассационном порядке, обсудив доводы кассационной жалобы, возражения на нее, находит кассационную жалобу обоснованной.

В соответствии со статьей 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Такие нарушения были допущены судом апелляционной инстанции при рассмотрении данного дела.

Как установлено судом первой инстанции, ШЛЯ, 25 сентября 1941 года рождения, умерла 29 декабря 2016 года в результате пожара в квартире, расположенной по адресу: адрес, смерть наступила от острого отравления окисью углерода.

После смерти ШЛЯ открылось наследство, состоящее из спорной квартиры.

Сын ШЛЯ - НРМ умер 09 июня 2001 года.

Истец Низамов Т.Р., 03 февраля 2000 года рождения, являясь сыном НРМ, умершего до открытия указанного наследства, является наследником по праву представления.

12 декабря 2016 года ШЛЯ составила завещание, удостоверенное нотариусом нотариального округа г. Уфа ПИН, которым принадлежащую ей на праве собственности спорную квартиру, завещала 2/3 доли ответчику Ягафаровой А.Р., 1/3 доли - Низамову Т.Р.

Согласно материалам наследственного дела N 42/2017, 12 июля 2017 года Ягафаровой А.Р. выдано свидетельство о праве на наследство по завещанию на имущество, состоящее из 2/3 доли спорной квартиры (том 1 л.д. 79).

18 июля 2017 года Низамову Т.Р. выдано свидетельство о праве на наследство по завещанию, состоящее из 1/3 доли квартиры, находящейся по адресу: адрес. (том 1 л.д. 81).

Отказывая в удовлетворении исковых требованиях, суд первой инстанции сослался на отсутствие доказательств, свидетельствующих о том, что в момент составления завещания наследодатель не мог понимать значение своих действий и руководить ими.

Судебная коллегия, проверяя законность принятого решения, согласилась с указанными выводами суда первой инстанции.

Президиум Верховного Суда Республики Башкортостан считает, что судебные акты вынесены с существенными нарушениями норм материального и процессуального права, в связи с чем подлежат отмене.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1118 Гражданского кодекса Российской Федерации распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания.

Согласно пунктам 1 и 2 статьи 1131 Гражданского кодекса Российской Федерации при нарушении положений данного кодекса, влекущем за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание). Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием.

Как разъяснено в пункте 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", сделки, направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей при наследовании (в частности, завещание, отказ от наследства, отказ от завещательного отказа), могут быть признаны судом недействительными в соответствии с общими положениями о недействительности сделок (§ 2 главы 9 Гражданского кодекса Российской Федерации) и специальными правилами раздела V Гражданского кодекса Российской Федерации.

Положениями пункта 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

С учетом изложенного, неспособность наследодателя в момент составления завещания понимать значение своих действий или руководить ими является основанием для признания завещания недействительным, поскольку соответствующее волеизъявление по распоряжению имуществом на случай смерти отсутствует.

Юридически значимыми обстоятельствами в таком случае являются наличие или отсутствие психического расстройства у наследодателя в момент составления завещания, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня.

В соответствии с частью 1 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.

Определением суда от 25 января 2019 года по делу была назначена судебная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза, проведение которой было поручено ГБУЗ Республиканская клиническая психиатрическая больница N1 Министерства здравоохранения Республики Башкортостан (том 2 л.д. 135-136).

По результатам проведенной по настоящему делу посмертной комплексной психолого-психиатрической эксперты экспертами ГБУЗ Республиканской клинической психиатрической больницы N 1 Министерства здравоохранения Республики Башкортостан составлено заключение от 13 марта 2019 года N 218, в котором сделаны выводы о том, что ШЛЯ при жизни обнаруживала признаки органического психического расстройства в связи со смешанными заболеваниями психики (ответ на вопрос N 1). Об этом свидетельствуют возраст подэкспертной, данные медицинской документации, материалов дела, свидетельских показаний о наличии у нее в течение многих лет церебрального атеросклероза, гипертонической болезни, сахарного диабета, обусловившие появление церебрастенической симптоматики (головокружение, слабость, колебания настроения). Указание на снижение памяти, изменение поведения, эмоционально-волевой сферы, снижение уровня социального функционирования. Однако уточнить характер и степень выраженности изменений психики у ШЛЯ при жизни, в том числе и в исследуемый период времени, в период оформления и подписания завещания 12 декабря 2016 года, и определить ее способность понимать значение своих действий и руководить ими в указанный период не представляется возможным ввиду недостаточности и малой информативности сведений, характеризующих ее психическое состояние в медицинской документации, противоречивости свидетельских показаний (ответ на вопрос N 2). По заключению психолога уточнить степень выраженности изменений психических функций и определить способность понимать значение своих действий и руководить ими на интересующий суд период времени (на момент подписания завещания 12 декабря 2016 года) не представляется возможным ввиду недостаточности описания ее психического состояния в медицинской документации противоречивости свидетельских показаний, отсутствия экспертного решения врачей психиатров.

04 апреля 2019 года Низамов Т.Р. обратился в суд с письменным ходатайством о проведении дополнительной посмертной судебно-психиатрической экспертизы, ссылаясь на отсутствие категоричного вывода на поставленный судом вопрос, и неисследование всей медицинской документации. В удовлетворении указанного ходатайства было отказано.

Судебная коллегия, соглашаясь с выводами суда первой инстанции о том, что добытые по делу доказательства не подтверждают того, что в юридически значимый период ШЛЯ не была способна понимать значение своих действий или руководить ими, и дополнительно указывая, что оснований для назначения в суде первой инстанции повторной экспертизы не имелось, поскольку экспертам были предоставлены все добытые судом медицинские документы в отношении наследодателя, не учла следующее.

В соответствии со статьей 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в случаях недостаточной ясности или неполноты заключения эксперта суд может назначить дополнительную экспертизу, поручив ее проведение тому же или другому эксперту (часть 1).

В связи с возникшими сомнениями в правильности или обоснованности ранее данного заключения, наличием противоречий в заключениях нескольких экспертов суд может назначить по тем же вопросам повторную экспертизу, проведение которой поручается другому эксперту или другим экспертам (часть 2 данной статьи).

Приведенные положения закона подлежат применению и в том случае, когда экспертам не представилось возможным решить поставленные судом вопросы ввиду противоречивости сведений о психическом состоянии наследодателя и свидетельских показаний на период составления оспариваемого истцом завещания.

На основании части 1 статьи 57 указанного Кодекса доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле. Суд вправе предложить им представить дополнительные доказательства. В случае, если представление необходимых доказательств для этих лиц затруднительно, суд по их ходатайству оказывает содействие в собирании и истребовании доказательств.

В соответствии с частью 2 статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, оказывает лицам, участвующим в деле, содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел.

В пункте 29 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" разъяснено, что если судом первой инстанции неправильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела (пункт 1 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), то суду апелляционной инстанции следует поставить на обсуждение вопрос о представлении лицами, участвующими в деле, дополнительных (новых) доказательств и при необходимости по их ходатайству оказать им содействие в собирании и истребовании таких доказательств.

Однако суд апелляционной инстанции, проверяя законность принятого решения, вышеприведенные положения норм материального и процессуального права оставил без внимания, что привело к вынесению незаконных судебных актов.

Учитывая изложенное, президиум приходит к выводу о необходимости отмены судебных постановлений двух инстанций с направлением дела в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное, предложить сторонам представить дополнительные доказательства о психическом состоянии умершего, поставить на обсуждение вопрос о необходимости проведения повторной судебной экспертизы и разрешить дело в зависимости от установленных обстоятельств и в соответствии с требованиями закона.

Руководствуясь статьей 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, президиум Верховного Суда Республики Башкортостан

ПОСТАНОВИЛ:

решение Кировского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 04 апреля 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 13 июня 2019 года отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Председательствующий Р.Р. Усманова

Справка: судья Кировского районного суда г. Уфы РБ Добрянская А.Ш.

Судебная коллегия Нурмухаметова Р.Р. (пред.), Киньягулова Т.М. (докл.), Ткачева А.А.

Электронный текст документа
подготовлен АО "Кодекс" и сверен по:
файл-рассылка