ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ МАРИЙ ЭЛ
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 8 октября 2019 года Дело N 44У-77/2019
Президиум Верховного Суда Республики Марий Эл в составе:
председательствующего Давыдова А.С.,
членов Президиума: Волковой О.В., Грачева А.В.,
при секретаре Вичужаниной Н.Ф.,
с участием заместителя прокурора Республики Марий Эл Григорьева А.И.,
осужденной Панфиловой Н.В., участие которой в судебном заседании обеспечено посредством использования системы видеоконференц-связи,
защитника - адвоката Балашова К.М., представившего удостоверение <N> и ордер <N>,
рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационному представлению заместителя прокурора Нижегородской области Жилякова К.Ю. и кассационной жалобе защитника Балашова К.М. на приговор Богородского городского суда Нижегородской области от
24 декабря 2018 года и апелляционное определение судебной коллегии Нижегородского областного суда от 17 апреля 2019 года.
Приговором Богородского городского суда Нижегородской области от 24 декабря 2018 года
Панфилова Н.В., <...>, не судимая,
осуждена по ч. 4 ст. 159 УК РФ к лишению свободы на срок 4 года.
На основании ст. 73 УК РФ назначенное Панфиловой Н.В. наказание в виде лишения свободы постановлено считать условным с испытательным сроком 3 года.
В соответствии с ч. 5 ст. 73 УК РФ в период испытательного срока на осужденную Панфилову Н.В. возложены обязанности: встать на учет по месту жительства в специализированный государственный орган, осуществляющий контроль за исправлением условно осужденного, являться на регистрацию в данный орган с периодичностью, им установленной, не менять постоянного места жительства без уведомления указанного специализированного государственного органа.
С Панфиловой Н.В. в счет возмещения причиненного преступлением материального ущерба взыскано в пользу К.Г.М. 580114 рублей
50 копеек, в пользу Б.В.С. - 290057 рублей 25 копеек, в пользу К.Н.С. - 290057 рублей 25 копеек.
По приговору разрешен вопрос о процессуальных издержках.
Апелляционным определением судебной коллегии Нижегородского областного суда от 17 апреля 2019 года приговор Богородского городского суда Нижегородской области от 24 декабря 2018 года в отношении Панфиловой Н.В. изменен. Из описательно-мотивировочной части приговора исключен квалифицирующий признак "повлекшее лишение права гражданина на жилое помещение". Действия Панфиловой Н.В. квалифицированы по ч. 4 ст. 159 УК РФ, как мошенничество, то есть приобретение права на чужое имущество путем обмана, совершенное в особо крупном размере. Исключено смягчающее наказание обстоятельство - совершение преступление впервые. Исключено указание на применение ст. 73 УК РФ. Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменена. Панфилова Н.В. взята под стражу в зале суда. Срок наказания определено исчислять с 17 апреля 2019 года. В остальном приговор Богородского городского суда Нижегородской области от 24 декабря 2018 года оставлен без изменения.
Постановлением Президиума Нижегородского областного суда от
24 июля 2019 года уголовное дело в отношении Панфиловой Н.В. с кассационным представлением заместителя прокурора Нижегородской области Жилякова К.Ю. и кассационной жалобой защитника Балашова К.М. на приговор Богородского городского суда Нижегородской области от
24 декабря 2018 года и апелляционное определение судебной коллегии Нижегородского областного суда от 17 апреля 2019 года передано в Верховный Суд Российской Федерации для решения вопроса об изменении территориальной подсудности уголовного дела для его рассмотрения в кассационном порядке.
Постановлением судьи Верховного Суда Российской Федерации Борисова О.В. от 26 августа 2019 года изменена территориальная подсудность уголовного дела в отношении Панфиловой Н.В. и уголовное дело вместе с кассационным представлением заместителя прокурора Нижегородской области Жилякова К.Ю. и кассационной жалобой защитника Балашова К.М. передано для рассмотрения в Президиум Верховного Суда Республики Марий Эл.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Республики Марий Эл Сутырина А.П., изложившего обстоятельства дела, доводы кассационного представления, кассационной жалобы, и мотивы вынесения постановления о передаче кассационного представления для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции, выслушав мнение заместителя прокурора Республики Марий Эл Григорьева А.И., поддержавшего доводы кассационного представления, мнение осужденной Панфиловой Н.В., поддержавшей доводы кассационной жалобы, выступление защитника Балашова К.М., поддержавшего позицию осужденной,
Президиум Верховного Суда Республики Марий Эл
УСТАНОВИЛ:
По приговору суда (с учетом апелляционного определения судебной коллегии Нижегородского областного суда от 17 апреля 2019 года) Панфилова Н.В. признана виновной и осуждена за мошенничество, то есть приобретение права на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, путем обмана, в особо крупном размере.
Преступление совершено Панфиловой Н.В. при обстоятельствах, подробно изложенных в описательно-мотивировочной части приговора.
В кассационном представлении заместитель прокурора Нижегородской области Жиляков К.Ю., не оспаривая доказанность вины и квалификацию действий осужденной, выражает несогласие с приговором в связи с нарушением уголовно-процессуального закона.
Прокурор указывает, что в нарушение требований ч. 2 ст. 74, ч. 1, п. 1 ч. 2 ст. 75, п. 1 ч. 1 ст. 276 УПК РФ суд привел в приговоре показания Панфиловой Н.В., данные ею в качестве свидетеля без участия защитника (т. 3 л.д. 153-156, 157-158). Считает, что показания подсудимой, данные ею в ходе предварительного следствия в качестве свидетеля, не являются доказательствами по делу и не могут быть положены в основу приговора.
Также обращает внимание, что по всему тексту описательно-мотивировочной части апелляционного определения от 17 апреля 2019 года указано, что квартира, которой завладела Панфилова Н.В., расположена по адресу: <адрес>, что противоречит материалам дела, так как фактический адрес: <адрес>.
Просит судебные решения изменить, исключить из приговора показания Панфиловой Н.В., данные ею в качестве свидетеля, по всему тексту описательно-мотивировочной части апелляционного определения заменить "<адрес>" на "<адрес>".
В кассационной жалобе, поданной в интересах Панфиловой Н.В., защитник Балашов К.М. также выражает несогласие с вынесенными судебными решениями.
Защитник обращает внимание, что одно и то же событие послужило поводом для возбуждения двух уголовных дел. Считает, что уголовное дело в отношении Панфиловой Н.В. возбуждено незаконно.
По мнению защитника, показаний потерпевших, которые заинтересованы в исходе дела, а также заключений почерковедческих экспертиз недостаточно для квалификации действий Панфиловой Н.В.
по ч. 4 ст. 159 УК РФ, поскольку указанные доказательства не имеют отношения к Панфиловой Н.В. и не содержат данных о совершении именно ею данного преступления.
Обращает внимание, что в приговоре отсутствует указание на владельца имущества, который был обманут и соответственно, под влиянием обмана сам, добровольно передал свое имущество лицам, совершающим мошенничество.
Кроме того, в приговоре не указаны непосредственные действия Панфиловой Н.В. по обману владельца или собственника имущества, не указано место, время и способ совершения таких действий. В приговоре отсутствует обоснование наличия причинной связи между действиями Панфиловой Н.В. по обману владельца имущества и его последующими действиями, повлекшими для него утрату владения, пользования или распоряжения похищаемым имуществом, причинившими ему имущественный вред.
Обращает внимание, что К.М.Д. не являлась владельцем похищенного имущества, поскольку скончалась 11 февраля 2012 года, а договор дарения был изготовлен в период времени с 11 февраля 2012 года по 6 апреля 2012 года. Именно К.М.Д. являлась инициатором и участником заключения договора дарения квартиры с Панфиловой Н.В.
Из показаний потерпевших К.Г.М., Б.В.С., представителя потерпевшей К.Н.С. - Т.Е.В. следует, что каких-либо противоправных действий Панфиловой Н.В. они не наблюдали. По мнению защитника, учитывая, что потерпевшие обратились в суд с иском о признании договора дарения недействительным и лично участвовали в формировании информации, изобличающей Панфилову Н.В. в совершении мошеннических действий, считает, что их показания не могут служить доказательствами по уголовному делу. Из показаний потерпевших усматривается, что они имели к Панфиловой Н.В. длительные стойкие неприязненные отношения в связи с судебными тяжбами из-за квартиры, которую они хотели получить после смерти К.М.Д.
Защитник указывает, что суд оставил без внимания показания Панфиловой Н.В. и свидетелей Г.О.Ю., Г.М.Е. (жителей
<адрес>) о том, что они не знают К.Г.М., Б.В.С. и Т.Е.В., никогда их у К.М.Д. не видели, К.М.Д. никогда о них не говорила.
Кроме того, защитник обращает внимание, что К.М.Д. рассказывала Панфиловой Н.В. о том, что родственникам от нее нужна только квартира. Из материалов наследственного дела следует, что
К.М.Д. неоднократно делала завещания на все принадлежащее ей имущество своим родственникам, которые впоследствии ею же отменялись.
Защитник указывает, что Панфилова Н.В. не имела корыстной цели на совершение противоправных действий, направленных на безвозмездное обращение чужого имущества в свою пользу или других лиц, поскольку право собственности на квартиру у нее возникло на основании вступившего в законную силу решения суда.
Защитник обращает внимание, что в ходе предварительного следствия было проведено несколько почерковедческих экспертиз, заключения которых противоречат друг другу. При этом заключение N 88ПЭ-12 от 29 августа 2012 года было выполнено по подлинному договору дарения и передаточному акту от 26 января 2012 года. Все другие экспертизы были выполнены по электрографическим копиям, что, по мнению защитника, ставит под сомнение законность данных экспертиз.
Из показаний Панфиловой Н.В. следует, что договор дарения она не подделывала, в ходе рассмотрения гражданского дела она его не представляла, лично в судебных заседаниях не участвовала. По мнению защитника, доказательств того, что Панфилова Н.В. была осведомлена о действиях своих представителей Г.С.В., Ш.Н.А., в материалах уголовного дела, не имеется.
Кроме того, защитник указывает, что при назначении наказания судом учтены характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о личности Панфиловой Н.В., но не в полной мере уделено внимание тому, какое влияние назначенное наказание окажет на исправление Панфиловой Н.В., состояние ее здоровья, и на условия жизни ее семьи.
Просит судебные решения отменить и возвратить уголовное дело прокурору.
В возражениях на кассационную жалобу защитника Балашова К.М. потерпевший К.Г.М. указывает на несостоятельность приведенных в ней доводов.
Изучив материалы уголовного дела, проверив доводы кассационных представления и жалобы, выслушав мнение участников судебного заседания, Президиум приходит к выводу, что приговор Богородского городского суда Нижегородской области от 24 декабря 2018 года и апелляционное определение судебной коллегии Нижегородского областного суда от
17 апреля 2019 года в отношении Панфиловой Н.В. подлежат изменению на основании ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ, в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона.
Президиумом установлено, что выводы суда о виновности
Панфиловой Н.В. в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, сделаны на основании объективного, полного и всестороннего исследования в судебном заседании собранных по делу доказательств, которые в соответствии с требованиями ст.ст. 87, 88 УПК РФ проверены судом с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а в совокупности, - достаточности для разрешения уголовного дела.
Вина Панфиловой Н.В. в совершении преступления подтверждается показаниями потерпевших К.Г.М., Б.В.С., представителя потерпевшей К.Н.С. - Т.Е.В., свидетелей К.Ф.А., К.В.Г., Г.О.Ю., Г.М.Е., Л.В.И.,
Д.А.Н., иных свидетелей, протоколами выемок, осмотра, заключениями экспертиз, а также другими исследованными в судебном заседании доказательствами, которые подробно изложены в приговоре суда.
Показаниям потерпевших, свидетелей по делу, всем иным доказательствам, приведенным в приговоре, судом дана надлежащая оценка, основанная на тщательном анализе совокупности исследованных доказательств. Основания для несогласия с оценкой, данной в приговоре всем исследованным доказательствам, отсутствуют.
Доводы кассационной жалобы о том, что одно и то же событие послужило основанием для возбуждения двух уголовных дел в отношении Панфиловой Н.В., являются несостоятельными, так как противоречат материалам уголовного дела.
В частности, Президиумом установлено, что уголовное дело <N> возбуждено не в отношении Панфиловой Н.В., а по факту того, что неустановленное лицо в неустановленное время и в неустановленном месте поставило от имени К.М.Д. подпись в договоре дарения <адрес> от 26 января 2012 года и в передаточном акте от 26 января 2012 года.
2 июля 2017 года в связи с тем, что в действиях Панфиловой Н.В. усматривались признаки состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ, из материалов уголовного дела <N> были выделены материалы, зарегистрированные в КРСП за <N> от 2 июля
2017 года.
3 июля 2017 года возбуждено уголовное дело <N> по признакам преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, в отношении Панфиловой Н.В., поскольку в ходе проверки, проведенной в порядке ст.ст. 144, 145 УПК РФ, было установлено, что Панфилова Н.В. из корыстных побуждений предоставила в Федеральную службу государственной регистрации, кадастра и картографии по <адрес> изготовленные неустановленным лицом подложные договор дарения и передаточный акт от 26 января 2012 года и незаконно, путем обмана, завладела квартирой, расположенной по адресу: <адрес>,
<адрес>.
Изложенное не противоречит правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 22 марта
2012 года N 588-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Сытдыкова Г.Э. на нарушение его конституционных прав ч. 3 ст. 154 УПК РФ", на которое в своей жалобе ссылается защитник Балашов К.М.
Вопреки доводам кассационной жалобы, описательно-мотивировочная часть приговора содержит описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа и формы вины и мотивов, характера вреда, который Панфилова Н.В. причинила потерпевшим
К.Г.М., Б.В.С., К.Н.С., являющихся наследниками К.М.Д.
Доводы кассационной жалобы о наличии противоречий в выводах проведенных судебных почерковедческих экспертиз являлись предметом оценки, как в суде первой, так и в суде апелляционной инстанций, и обоснованно признаны несостоятельными, оснований сомневаться в мотивированных выводах, изложенных в судебных решениях, Президиум не усматривает.
Несогласие защитника с заключениями проведенных по делу судебно-почерковедческих экспертиз не является основанием для признания данных доказательств недопустимыми.
Выводы о том, что заключение эксперта Ш.А.П. противоречит фактическим обстоятельствам дела, судами мотивированы.
Вопреки доводам кассационной жалобы защитника, то обстоятельство, что Панфилова Н.В. не принимала личного участия в судебных заседаниях в гражданских процессах, не предоставляла в суд никаких документов, не свидетельствует о ее невиновности, поскольку совокупность других доказательств, исследованных судом первой инстанции, подтверждает факт совершения ею преступных действий, за которые она осуждена.
Кроме того, из пояснений Панфиловой Н.В. следует, что договор дарения и передаточный акт от 26 января 2012 года, признанные судом подложными, она передала адвокату Балашову К.М., который и представлял ее интересы в гражданском суде.
Вместе с тем заслуживают внимания доводы кассационного представления о приведенных в приговоре показаниях Панфиловой Н.В., данных ею в качестве свидетеля.
Так, согласно п. 1 ч. 2 ст. 74 УПК РФ в качестве доказательств по делу допускаются показания подозреваемого и обвиняемого.
В соответствии со ст. 75 УПК РФ доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ, являются недопустимыми доказательствами. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ. К недопустимым доказательствам относятся показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника.
