СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ ВЕРХОВНОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ МОРДОВИЯ

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 11 марта 2022 года Дело N 22-232/2022

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Мордовия в составе:

председательствующего судьи Евдокимовой Е.И.,

при секретаре Лагоша О.А.,

с участием прокурора Аверкина А.Г.,

адвокатов Любишкиной Н.П. и Поршиной Н.Г. в интересах осужденной

Ульяненко Т.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению гособвинителя Лисюшкина С.И. и апелляционным жалобам адвокатов Любишкиной Н.П. и Поршиной Н.Г. на приговор Зубово-Полянского районного суда Республики Мордовия от 15 декабря 2021 г., которым

Ульяненко Татьяна Валентиновна, <данные изъяты>

осуждена по ч.2 ст. 109 УК РФ к 1 году 6 месяцам ограничения свободы с лишением права заниматься врачебной деятельностью сроком на 1 год 6 месяцев.

В соответствии со ст. 53 УК РФ установлены ограничения: не выезжать за пределы территории Зубово-Полянского муниципального района Республики Мордовия, не менять место жительства и пребывания без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием наказания в виде ограничения свободы, один раз в месяц являться для регистрации в этот орган.

Мера процессуального принуждения в виде обязательства о явке до вступления приговора в законную силу сохранена.

Гражданский иск С.М.В в интересах потерпевшей С.М.А. о взыскании компенсации морального вреда оставлен без рассмотрения.

Потерпевшей С.М.А. разъяснено право на обращение в суд с иском о взыскании морального вреда в порядке гражданского судопроизводства.

Разрешена судьба вещественных доказательств.

Судебной коллегией принято решение о рассмотрении апелляционных жалоб без участия осужденной Ульяненко Т.В. по следующим основаниям.

В заседание суда апелляционной инстанции в 14.00 час. 18 февраля 2022 г. Ульяненко Т.В. не явилась, представила заявление об отложении судебного заседания в связи с нахождением на лечении в стационарных условиях. Согласно письму главного врача <данные изъяты>" Ульяненко Т.В. на лечении находилась с 16.02.2022 г. по 25.02.2022 г. В целях соблюдения прав осужденной судебное заседание суда апелляционной инстанции было отложено и назначено на 10.00 час. 11 марта 2022 г., о чем Ульяненко Т.В. извещена надлежаще по телефону, что подтверждается соответствующей телефонограммой. Извещалась она и судебной повесткой, за получением которой в отделение почты не явилась.

11.03.2022 г. осужденная вновь не явилась в судебное заседание, ее защитники просили вновь отложить рассмотрение дела в связи с нахождением Ульяненко Т.В. в очередном отпуске и в санатории, свои доводы в этой части ничем не подтвердили.

Судебная коллегия, не признавая нахождение Ульяненко Т.В. на отдыхе в санатории уважительной причиной неявки в судебное заседание, принимая во внимание и положения ст. 40 Федерального закона от 21.11.2011 г. N 323-ФЗ (в ред. от 02.07.2021) "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" в той части, что санаторно-курортное лечение является формой не медикаментозного лечения, а профилактикой заболеваний и оздоровления, считает, что рассмотрение апелляционных жалоб по делу без участия осужденной, надлежаще извещенной о дне, месте и времени судебного заседания, интересы которой представляют адвокаты по соглашению, не является нарушением её права на защиту.

Заслушав доклад председательствующего судьи Евдокимовой Е.И., выступления адвокатов Любишкиной Н.П. и Поршиной Н.Г. по доводам апелляционных жалоб, мнение прокурора Аверкина А.Г. об изменении приговора по изложенным в апелляционном представлении основаниям и отклонении апелляционных жалоб по делу, судебная коллегия

установила:

Ульяненко Т.В. осуждена за причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей.

Как установлено судом, преступление ею совершено 31.03.2020 г. <адрес> при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании Ульяненко Т.В. вину не признала.

В апелляционном представлении гособвинитель Лисюшкин С.В. приговор в отношении Ульяненко Т.В. считает незаконным, необоснованным, подлежащим изменению в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона и неправильным применением уголовного закона. Указывает, что суд, обосновав в приговоре необходимость назначения осужденной дополнительного наказания в виде лишения права заниматься врачебной деятельностью, однако в резолютивной части приговора назначил его без ссылки на применение положений ч. 3 ст. 47 УК РФ, что является обязательным, т.к. данный вид дополнительного наказания санкции ч.2 ст. 109 УК РФ не предусматривают. Кроме того, обращает внимание апеллятор, суд нарушил положения ч.1 ст. 49 УИК РФ и ч.4 ст. 47 УПК РФ, поскольку в резолютивной части приговора не указал об исчислении сроков наказания в виде ограничения свободы и дополнительного наказания в виде лишения права заниматься врачебной деятельностью. Просит об изменении приговора путем дополнения его резолютивной части указанием на применение положений ч.3 ст. 47 УК РФ, исчислении наказания в виде ограничения свободы со дня постановки осужденной на учет в уголовно-исполнительную инспекцию, а дополнительного наказания в виде лишения права заниматься врачебной деятельностью - с момента вступления приговора в законную силу.

В апелляционной жалобе адвокат Любишкина Н.П. в защиту интересов осужденной Ульяненко Т.В. приговор считает незаконным, необоснованным, а выводы суда, изложенные в нем, не соответствующими фактическим обстоятельствам уголовного дела и не основанными на доказательствах, исследованных в ходе судебного следствия. По мнению адвоката, представленные стороной обвинения доказательства недостаточны и сомнительны для выводов о виновности Ульяненко Т.В., судом не приняты во внимание показания специалиста П.Т.А. о том, что в 17 час. 10 мин. проведение кесарева сечения было возможно, но частота сердечных сокращений у плода была 100-120 ударов в мин., что исключало проведение такой операции; не дана оценка протоколу заседания врачебной комиссии <данные изъяты>" от 23.04.2020 г., согласно которому родоразрешение путем операции наложения выходных акушерских щипцов не проведено в связи с начавшейся гипоксией плода в потугах, районным акушером-гинекологом не проведена консультация по ведению родов с высокой степенью риска на уровне специалистов <данные изъяты> и что смерть плода наступила вследствие прогрессирующей асфиксии на фоне хронической маточной плацентарной недостаточности; не дал оценку суд и акту проверки Минздрава РМ N 15 от 04.08.2020 г., согласно которому смерть ребенка У.М.А. следует отнести к условно предотвратимому случаю. Полагает, что заключения комплексной судебно-медицинской экспертизы и дополнительной комплексной судебно-медицинской экспертизы по делу являются неполными, поскольку экспертами не исследовалось и не установлено наличие совокупности относительных или абсолютных показаний для изменения в 17 час. 10 мин. выжидательной тактики родов У.М.А. на оперативное родоразрешение путем проведения экстренной операции кесарева сечения. Экспертами не решен вопрос о возможности предотвратить развитие угрожающего жизни новорожденного состояния проведением родоразрешения путем кесарева сечения на этапе выявления наличия показаний к его проведению с учетом признаков асфиксии в 17 час. 30 мин. Отмечает нарушение судом права осужденной на защиту отказом в проведении повторной судебно-медицинской экспертизы в целях выяснения имеющих значение для дела обстоятельств, отказом в повторном вызове и допросе экспертов и специалистов. Обвинительное заключение, по мнению адвоката, не содержит ссылки на нормативы оказания медицинской помощи по данному клиническому профилю, обвинение не конкретизировано, что препятствовало постановлению приговора по делу. Просит об отмене приговора и направлении уголовного дела на новое судебное разбирательство.

В апелляционной жалобе адвокат Поршина Н.Г. в интересах осужденной Ульяненко Т.В. приговор также считает незаконным, несправедливым. Полагает, что он постановлен на противоречивых доказательствах, с нарушением принципа доминантности о толковании в пользу обвиняемого сомнений, которые не могут быть устранены в законном порядке. Указывает, что в заключениях судебно-медицинской экспертизы признаки живорождения ребенка экспертами определены предположительно (вероятностно), их выводы являются противоречивыми, что подтверждают и показания специалистов П.Т.А. о том, что сокращение пуповины - это признак пульсации одной из артерий, что связано с пульсацией пуповины в утробе матери, а также К.Т.А., пояснившей, что пульсация пуповины имеет место с 5 недель беременности; считает, что наличие воздуха во внутренних органах, признаки сокращения пуповины не выступают безусловным свидетельством живорождения при проведении ряда реанимационных мероприятий. Полагает, что Ульяненко Т.В. максимально проявила все возможные действия, направленные на спасение жизни новорожденного ребенка, не действовала легкомысленно, небрежно и самонадеянно; ссылаясь на показания специалиста П.Т.А. и свидетелей Б.А.А., И.О.А., указывает, что действия Ульяненко Т.В. не состояли в какой-либо зависимости с проведением кесарева сечения в отношении роженицы, в связи с чем было принято решение проводить роды консервативно, поскольку в инкриминируемый осужденной период времени в 17 час. 10 мин. при начинающейся асфиксии у плода и в 17 час. 30 мин. в потугах кесарево сечение нельзя было проводить, что свидетельствует об отсутствии вины Ульяненко Т.В.; обращает внимание на показания свидетелей Б.А.А. и К.В.П., специалиста П.Т.А. о том, что условно-предотвратимая гибель (смерть) плода в рассматриваемой ситуации означает, что ни кесарево сечение, ни акушерские щипцы не могли гарантировать результат выживания даже в случае их применения, смерть новорожденной можно было условно предотвратить с помощью проведения реанимационных мероприятий при наличии неанатолога-реаниматолога. Указывает, что диагноз "интранатальная гибель плода", который орган предварительного следствия считает неверным, констатирован протоколами заседания врачебной комиссии <данные изъяты> больница" N 48 от 23.04.2020 г. и актом проверки N 15 от 04.08.2020 г. ведомственного контроля качества (Минздрав Республики Мордовия), которые никем не обжалованы и не отменены, имеют юридическую силу и не подтверждают вину Ульяненко Т.В. Указывает на недисциплинированность потерпевшей У.М.А., отказавшейся от госпитализации в медицинское учреждение родовспоможения более высокого уровня (перинатальный центр в г. Саранске Республики Мордовия), что позволило бы своевременно диагностировать патологию плаценты и, возможно, досрочно родоразрешить беременную. Высказывает суждения по заключению комплексной судебно-медицинской экспертизы и дополнительной комплексной судебно-медицинской экспертизы по делу, считает, что они проведены ненадлежаще, без ссылок на примененную медицинскую литературу, а выводы экспертов непоследовательны, противоречивы, в заключениях отсутствуют выводы по обстоятельствам сохранения жизни плода через консервативные методы родовспоможения в потужной период. Указывает, что судом объективная сторона деяния не была установлена и конкретизирована, действия осужденной не были разграничены, им не дана юридическая оценка в потужной период времени, что свидетельствует о неполноте доказательственной базы. Обращает внимание, что из 6 экспертов в ходе судебного следствия допрошена часть из них, в ходатайстве стороны защиты в допросе остальных экспертов судом было отказано; считает, что суд нарушил положения ст. 256 УПК РФ, без удаления в совещательную комнату разрешив ходатайство об отказе в назначении по делу дополнительной судебно-медицинской экспертизы. Ссылаясь на показания свидетелей Ш.П.М. (акушер) и Б.Л.В. (медсестра палаты новорожденных), указывает, что ребенок у У.М.А. родился мертворожденным, которому надлежаще были проведены реанимационные мероприятия в условиях больницы. Просит об отмене приговора.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и представления, выслушав выступления сторон, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Согласно ст. 389.9 УПК РФ суд апелляционной инстанции проверяет по апелляционным жалобам, представлениям законность, обоснованность и справедливость приговора, законность и обоснованность иного решения суда первой инстанции.

Приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона.

Все обстоятельства, подлежащие доказыванию в силу требований ст. 73 УПК РФ, по настоящему делу установлены судом и отражены в приговоре в соответствии со ст. 307 УПК РФ.

Выводы суда о виновности осужденной Ульяненко Т.В. в причинении смерти по неосторожности полностью подтверждены показаниями потерпевшей У.М.А., свидетелей, заключениями комплексной судебно-медицинской экспертизы и дополнительной комплексной судебно-медицинской экспертизы по делу, медицинскими документами, иными исследованными в судебном заседании и приведенными в приговоре доказательствами, которым суд дал надлежащую оценку в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ с точки зрения их относимости и допустимости, а в совокупности они были признаны достаточными для рассмотрения дела.

При этом суд указал основания и мотивы, по которым одни из доказательств признаны им достоверными, а другие отвергнуты. Правильность оценки доказательств сомнений не вызывает.

Не признавая вину в совершении преступления, Ульяненко Т.В. указывала, что ребенок у роженицы У.М.А. родился мертвым, она же со своей стороны исполнила все свои профессиональные обязанности в полном объеме и надлежаще.

Между тем, потерпевшая У.М.А. в судебном заседании показала, что она действительно отказалась от госпитализации в перинатальный центр в г. Саранск, поскольку ее беременность протекала без осложнений и причин волноваться у неё не было. По направлению своего врача женской консультации 24.03.2020 г. она легла в стационар. Примерно в 10 час. 31.03.2020г. в стационаре лечащий врач Ульяненко Т.В. вскрыла ей плодный пузырь, с 15 час. у нее начались сильные боли и она стала просить врача Ульяненко Т.В. сделать ей кесарево сечение, однако врач сказала, что роды будут самостоятельными. 31.03.2020 г. в 17 час. 40 мин. она родила девочку, ребенка сразу после родов положили ей на живот, ребенок был розоватого цвета, не кричал, но она чувствовала, что ребенок дышит по движению её животика. Девочка у неё на животе лежала 5-7 секунд, потом ребенка забрали, вызвали реанимацию, а затем Ульяненко Т.В. сказала ей, что ребенок родился мертвым, однако она уверена, что девочка родилась живой.

Согласно заключению комплексной судебно-медицинской экспертизы N 069-070 от 30.09.2020г. ребенок У.Т.А. являлся новорожденным, зрелым, доношенным. Смерть ребенка наступила в результате заболевания прогрессирующей асфиксии новорожденного, осложнившегося гипоксическим шоком, острой дыхательной недостаточностью и острой сердечно-сосудистой недостаточностью. Учитывая данные медицинских документов, отсутствие эндотрахеальной трубки при исследовании трупа, которая была необходима для определения её положения и уровня, не позволяет однозначно определить, являются ли состояние легких и наличие воздуха в желудке, двенадцатиперстной и тощей кишке признаками живорожденности или последствиями проведения СЛР (сердечно-легочная реанимация). Однако, сокращение артерий пуповины, описанное при гистологических исследованиях, является достоверным признаком живорожденности. На этапе оказания медицинской помощи в условиях родильного отделения, учитывая клиническую картину, в 17 час. 10 мин. необходимо было решить вопрос о проведении экстренного оперативного родоразрешения путем кесарева сечения, что является дефектом оказания медицинской помощи, согласно клиническим рекомендациям МЗ РФ (письмо от 06.05.2014г. N 15-4/10/2-3190) "Кесарево сечение. Показания, методы обезболивания, хирургическая техника. Антибиотикопрофилактика, ведение послеоперационного периода". В представленной медицинской документации (истории развития новорожденного б/н) на имя У.М.А. отсутствуют данные об основном признаке живорождения - пульсация пуповины, что является одним из основных признаков живорождения. Однако по данным патологоанатомического протокола, оформленного в ГБУЗ РМ "МРЦКБ", а также повторного гистологического исследования при проведении экспертизы, артерии пуповины сокращены, что позволяет сделать вывод, что при рождении имела место пульсация пуповины, то есть ребенок является живорожденным. Между дефектами оказания медицинской помощи У.Т.А. и наступлением смерти новорожденного ребенка имеется прямая причинно-следственная связь.

Дополнительная комплексная судебно-медицинская экспертиза от 16.02.2021г. (N 014-015), подтвердив указанные выводы, кроме того, отметила, что совокупность выявленных неблагоприятных факторов у У.М.А. привела к развитию хронической маточно-плацентарной недостаточности (ХМПН) и повлияла на развитие внутриутробной гипоксии плода, негативно повлияла на течение беременности, однако в прямой причинно-следственной связи со смертью новорожденной У.Т.А. не состоит.

Комиссия экспертов указала, что, исходя из клинической картины, в 17 час. 10 мин. необходимо было принять меры к оперативному родоразрешению путем кесарева сечения. Учитывая причину смерти (прогрессирующая асфиксия новорожденного), отсутствие заболеваний, аномалий развития, уродств у новорожденного, при своевременном проведении операции кесарева сечения в 17 час. 10 мин. 31.03.2020г. возможность сохранения жизни новорожденного не исключается. Согласно медицинской документации (история родов N 51) врач-реаниматолог был вызван после родов в 17 час. 40 мин. Реанимационные мероприятия после родов (17 час. 40 мин.) были начаты врачом акушером-гинекологом (подпись "Ульяненко Т.В."). Смерть констатирована в 18.00 час. после 20 минут реанимационных мероприятий врачом-реаниматологом. При этом, время начала реанимационных мероприятий, проводимых врачом-реаниматологом, и какие именно манипуляции он проводил, не указаны. Ответить на вопрос "можно ли было предотвратить смерть новорожденной У.Т.А. при проведении эффективных реанимационных мероприятий со стороны врача анестезиолога-реаниматолога ГБУЗ РМ "ФИО2-Полянская РБ" не представилось возможным.

Эксперт Т.О.Е., которая принимала участие в проведении комплексной судебно-медицинской экспертизы, в судебном заседании выводы экспертов подтвердила и пояснила, что в 17 час. 10 мин. необходимо было разворачивать экстренное кесарево сечение, что позволило бы избежать тяжелой асфиксии у новорожденного. Показанием к проведению кесарева сечения является частота сердечных сокращений (далее - ЧСС) плода менее 120 ударов в минуту. В случае, если кесарево сечение в это время сделать было уже невозможно, то это должно было быть отражено в истории родов. В истории родов не указано о невозможности проведения кесарева сечения в 17 час. 10 мин. В данном случае имелось два выхода: кесарево сечение, если это было возможно; если проведение операции кесарева сечения невозможно, то можно предположить, что ребенок родится с нарушениями и в этом случае обязательно на роды должен быть приглашен врач-реаниматолог. Также были неправильно оформлены медицинские документы: не указано наличие или отсутствие пульсации пуповины, что является обязательным. Считает, что выявленные в ходе экспертизы дефекты оказания медицинской помощи акушером-гинекологом состоят в прямой причинно-следственной связи со смертью новорожденного. Введение адреналина никак не влияет на пульсацию пуповины.

Выводы заключений экспертиз в полной мере подтвердили в судебном заседании эксперты Ш.С.Н. и на предварительном следствии Ч.А.П., также принимавшие участие в проведении судебно-медицинской экспертизы, по существу дали аналогичные показания.

Из показаний специалиста К.Т.М., проводившей патологоанатомическое вскрытие новорожденной, следует, что ребенок у потерпевшей родился доношенный, живорожденный. Смерть новорожденного наступила от прогрессирующей асфиксии. По медицинским документам технология медицинской помощи новорожденному не была описана, поэтому непонятно, проводились реанимационные мероприятия или нет. Наличие воздуха в желудочно-кишечном тракте могло возникнуть при проведении ИВЛ (искусственная вентиляция легких) "мешком Амбу", а не интубационной трубкой, но отек легких на мертвом плоде не возникает никогда. Пульсация пуповины является одним из признаков живорожденности и возникает только на живом плоде. В ходе патологоанатомического исследования ею было установлено, что артерии пуповины сокращены, то есть ребенок родился живым. Причиной асфиксии явилась плацентарная недостаточность, однако с учетом, что ребенок родился хорошей массы, плацентарная недостаточность компенсировалась. Признаки начинающейся асфиксии были зарегистрированы у плода согласно медицинским документам в 17 час. 30 мин., что являлось показанием для наложения выходных акушерских щипцов. Наложение щипов могло бы сократить явления асфиксии, но наложены они не были.

При таких обстоятельствах доводы апелляционных жалоб о том, что к проведению кесарева сечения роженице У.М.А. не было объективных и медицинских показаний, не находят своего подтверждения.

Из исследованных в установленном законом порядке показаний свидетеля А.В.Г., являющейся заведующей отделением реанимации перинатального центра ГБУЗ РМ "МРЦКБ", которая в стадии предварительного расследования была привлечена в качестве специалиста, следует, что согласно медицинским документам, 31.03.2020г. в 17 час. 10 мин. у плода появились интранатальные факторы риска развития асфиксии новорожденного (нарушение ритма сердца плода), в связи с чем на роды незамедлительно должен быть приглашен специалист, владеющий навыками реанимации новорожденных в полном объеме - врач-педиатр, акушер-гинеколог и т.<адрес> акушер-гинеколог, принимающий роды у женщины, может участвовать в проведении реанимационных мероприятий только после завершения работы с женщиной. В данном случае этого сделано не было. Считает, что при качественном оказании медицинской помощи смерть ребенка можно было бы предотвратить. Отметила специалист и грубые нарушения в ведении медицинских документов, не отражающие хронологию и качество проведения сердечно-легочной реанимации. Пояснила, что в медицинских документах наличие или отсутствие пульсации пуповины у новорожденного описано не было, что является обязательным. Именно пульсация пуповины является одним из признаков живорожденности, при этом для определения живорожденности ребенка достаточно наличия одного признака.

Специалист П.Т.А., являющаяся заведующей акушерским обсервационным отделением с совместным пребыванием матери и ребенка перинатального центра ГБУЗ РМ "МРЦКБ", считает, что ребенок у У.М.А. родился живым, поскольку по гистологическому исследованию у ребенка имелись признаки живорожденности. Если бы на родах присутствовал врач-реаниматолог, смерть новорожденного можно было бы предотвратить. Отмечает, что кесарево сечение можно провести, если головка находится не в полости малого таза, если головка в полости малого таза, то возможно наложение акушерских щипцов. В медицинских документах не указано, где находилась головка плода в 17 час. 10 мин. В 17 час. 30 мин. по медицинским документам - головка находится в полости малого таза, то есть проведение кесарева сечения невозможно. В 17 час. 30 мин. должен был решаться вопрос о наложении акушерских щипцов. В 17 час. 10 мин. проведение кесарева сечения возможно, но частота сердечных сокращений (ЧСС) плода указана 100-120 ударов в минуту, т.е. остро вопрос о проведении операции кесарева сечения не стоял, так как обязательным показанием к проведению операции кесарева сечения является ЧСС плода менее 100 ударов в минуту. Однако при урежении ЧСС в период с 17 час. 10 мин. до 17 час. 30 мин. тактика ведения родов должна включать динамическое кардиомониторирование, постоянный контроль КТГ, при урежении сердцебиения меньше 100 ударов должен решаться вопрос о проведении экстренной операции кесарева сечения.

Из показаний свидетеля К.В.В., работающей старшей медицинской сестрой операционного блока <данные изъяты> усматривается, что если проводится экстренная операция кесарева сечения - операционная будет готова через 5-7 минут. В отделении две операционных, вся необходимая техника и оборудование для проведения кесарева сечения имеются.

Свидетели К.Г.Н., С.А.В., С.Т.А., П.В.А. дали показания по обстоятельствам, имеющим отношение к беременности потерпевшей.

Судом первой инстанции были проверены доводы защиты осужденной Ульяненко Т.В. о надлежащем выполнении ею своих профессиональных обязанностей, об отсутствии причинной связи между её действиями и наступившими последствиями в виде смерти новорожденного, а также о её невиновности в совершении преступления. В ходе рассмотрения уголовного дела указанные доводы в полном объеме опровергнуты имеющимися доказательствами.

Суд пришел к правомерному выводу, что показания свидетелей А.М.В., Ш.П.М., являющихся акушерами акушерского отделения <данные изъяты>", А.Ю.А., Б.Л.В. - медицинских сестер отделения анестезиологии и реанимации, Г.Е.А. - врача анестезиолога-реаниматолога, И.О.А. - врача акушера-гинеколога акушерского отделения, Б.А.А. - главного врача, К.В.П. - заместителя главного врача, В.Г.А., входившей во врачебную комиссию районной больницы по расследовании случая с роженицей У.М.А., не противоречат фактическим обстоятельствам дела в части обстоятельств течения родов У.М.А., но не опровергают обвинение в виновности Ульяненко Т.В. в ненадлежащем выполнении ею своих профессиональных обязанностей, которые привели к смерти по неосторожности новорожденного ребенка.

В частности, как верно указано судом, показания свидетеля Ш.П.М. о мертворожденном ребенке, свидетелей Б.А.А., К.В.П., В.Г.А. об отсутствии вины Ульяненко Т.В. в наступлении смерти новорожденного ребенка, что, по их мнению, подтвердила комиссия районного лечебного учреждения, не могут свидетельствовать о невиновности осужденной в инкриминируемом преступлении, поскольку именно совокупность допущенных ею нарушений при проведении родов У.М.А. привела к неблагоприятным последствиям в виде смерти живорожденного ребенка, что и подтверждено компетентным экспертным мнением квалифицированных медицинских работников.