ЛЕНИНГРАДСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 4 апреля 2024 года Дело N 22-455/2024

Ленинградский областной суд в составе:

председательствующего судьи Антоненко А.А.,

судей: Ивановой Н.А. и Волковой З.В.,

с участием:

государственного обвинителя - прокурора отдела управления прокуратуры Ленинградской области Дзуцевой А.Р.,

осужденного Камбура М.А.,

защитника осужденного Камбура М.А. - адвоката Дробышева О.П.,

оправданной Камбур В.Н.,

защитника оправданной - адвоката Щербакова А.И.,

при секретаре Щипуновой Ю.О.,

рассмотрел в апелляционном порядке в открытом судебном заседании материалы уголовного дела по апелляционному представлению первого заместителя <адрес> городского прокурора Мазуровой А.А. и апелляционной жалобе осужденного Камбура М.А. на приговор <адрес> городского суда Ленинградской области от 13 ноября 2023 года, которым

Камбур Максим Алексеевич, <данные изъяты> несудимый,

осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1, ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, в соответствии с ч. 2 ст. 69 УК РФ, к окончательному наказанию в виде лишения свободы на срок 13 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения Камбуру М.А. в виде заключения под стражу до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения.

Срок отбытия наказания постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу.

В соответствии с ч. 3.2 ст. 72 УК РФ в срок отбытия Камбуром М.А. назначенного наказания зачтено время его фактического задержания и содержания под стражей в периоды с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, с ДД.ММ.ГГГГ до дня вступления настоящего приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима, в том числе с учетом положений, предусмотренных ч. 3.3 ст. 72 УК РФ.

Этим же приговором Камбур Виктория Николаевна, <данные изъяты> несудимая,

оправдана по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ на основании п. 1 ч. 1 ст. 27, п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с непричастностью к совершению преступления.

На основании п. 1 ч. 2 ст. 133, ч. 1 ст. 134 УПК РФ за Камбур В.Н. признано право на реабилитацию с разъяснением ей порядка возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием.

Мера пресечения Камбур В.Н. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения.

Приговором разрешены вопросы о судьбе вещественных доказательств и процессуальных издержках.

Изложив существо обжалуемого судебного решения, доводы апелляционного представления, апелляционной жалобы и дополнений к ней, заслушав выступления государственного обвинителя Дзуцевой А.Р., поддержавшей доводы апелляционного представления и просившей об отмене приговора, осужденного Камбура М.А., защитника осужденного Камбура М.А. - адвоката Дробышева О.П., поддержавших доводы апелляционной жалобы и дополнений к ней, просивших об отмене приговора, оправданной Камбур В.Н., ее защитника - адвоката Щербакова А.И., полагавших необходимым приговор оставить без изменения, суд апелляционной инстанции,

установил:

приговором суда Камбур М.А. признан виновным и осужден за совершение покушения на незаконный сбыт наркотических средств, то есть умышленные действия, непосредственно направленные на незаконный сбыт наркотических средств, совершенный с использованием информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, при этом преступление не было доведено до конца по независящим от него обстоятельствам.

Он же (Камбур М.А.) признан виновным и осужден за совершение покушения на незаконный сбыт психотропного вещества, то есть умышленные действия, непосредственно направленные на незаконный сбыт психотропного вещества, совершенный в крупном размере, при этом преступление не было доведено до конца по независящим от него обстоятельствам.

Оба преступления, согласно приговора, совершены в период и при обстоятельствах, подробно изложенных в нем.

Органами предварительного расследования Камбур В.Н. предъявлено обвинение в совершении покушения на незаконный сбыт наркотических средств, то есть умышленных действий, непосредственно направленных на незаконный сбыт наркотических средств, совершенных с использованием информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, при этом преступление не было доведено до конца по независящим от нее обстоятельствам.

Приговором суда Камбур В.Н. оправдана по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, на основании п. 1 ч. 1 ст. 27, п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с непричастностью к совершению преступления.

В апелляционном представлении первый заместитель <адрес> городского прокурора Мазурова А.А. выражает несогласие с приговором суда, полагая, что судебное решение подлежит отмене в виду несоответствия выводов суда, изложенных приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, а также в связи с несправедливостью (мягкостью) приговора в отношении Камбура М.А., который после задержания от органов следствия скрылся и вновь занялся преступной деятельностью, связанной с незаконным оборотом психотропных веществ в крупном размере, что, по мнению стороны обвинения, подтверждает высокую общественную опасность его действий.

Считает, что применение в отношении Камбура М.А. смягчающего обстоятельства, предусмотренного п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ, противоречит действиям и позиции Камбура М.А., изложенной как на предварительном следствии, так и в ходе судебного заседания.

Утверждает, что вывод суда первой инстанции о том, что доказательства вины Камбур В.Н. носят предположительный характер, противоречит исследованным в ходе судебного следствия материалам уголовного дела.

Считает, что преступление, предусмотренное ч.3 ст.30 ч.5 ст.228.1 УК РФ, в совершении которого обвинение предъявлено Камбуру М.А. и Камбур В.Н., совершено в соучастии обоими супругами и по корыстным мотивам.

Приводит довод о том, что суд первой инстанции, оправдывая Камбур В.Н., оценил доказательства без учета их фактической совокупности и взаимосвязи, ряду исследованных доказательств оценки в приговоре не дал, не учел показания супругов о трудном материальном положении, показания Камбур В.Н. о том, что она пробовала расфасовать наркотики, когда была сфотографирована Камбуром М.А., что подтверждается обнаруженной на телефоне Камбура М.А. фотографией.

Подвергает сомнению вывод суда первой инстанции о том, что утверждение стороны обвинения о расфасовке наркотических средств Камбур В.Н. и то, что на фотоизображении находятся именно наркотические средства, носит предположительный характер.

Излагая показания Камбур В.Н. о непричастности к покушению на незаконный сбыт наркотических средств, считает, что они опровергаются, в том числе протоколом осмотра жилища Камбуров, которым установлено, что наркотические средства находились в квартире на балконе, рядом с кроватью, в большом количестве и разных местах, что, по мнению автора представления, подтверждает совместную преступную деятельность обоих супругов.

Заявляет, что в приговоре суда не дана оценка большому количеству фотографий мест закладок и видео, обнаруженного при осмотре телефона Камбур В.Н.

Указывает, что в приговоре не приведены и не дана оценка анализа местонахождения обоих телефонов в различные дни, в частности, тому, что абонент с телефоном Камбур В.Н. фактически весь день находился в <адрес> районе Ленинградской области, перемещаясь между различными населенными пунктами, абонент с телефоном Камбура М.А. находился в <адрес> и посылал фотографии с местами "закладок" на первый телефон, и что в момент отправки фотографий с одного телефона на другой, они нередко находились рядом.

Обращает внимание, что суд не дал оценки наличию в телефоне Камбура М.А. и Камбур В.Н. фотографий с расфасовкой наркотических средств и видео, на котором зафиксирована их переписка, а также переписки содержание которых, по мнению автора представления, свидетельствует совместной деятельности Камбура М.А. и Камбур В.Н. по отысканию закладок крупных партий наркотических средств для дальнейшего их сбыта.

Утверждает, что судом были исследованы протоколы осмотров от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ и сведения по запросам в т. N л.д. N, N, N, однако в приговоре эти доказательства не отражены и оценка им не дана.

Считает, что суд первой инстанции необоснованно признал достоверной версию Камбур В.Н. о том, что она ничего не знала, фотографии с местами закладок направлялись ей чтоб не потерялись.

Просит обжалуемый приговор отменить и направить уголовное дело на новое рассмотрение в ином составе суда.

В апелляционной жалобе и дополнении к ней осужденный Камбур М.А. выражает несогласие с обжалуемым приговором суда, полагая его подлежащим отмене.

Цитируя ст. 7 Международного пакта о гражданских и политических правах, отмечает, что от начала судебного заседания и до его окончания, в зале судебного заседания он (Камбур М.А.) содержался на огороженной скамье подсудимых ("в клетке"), что оскорбило и унизило его человеческое достоинство, вызвало чувство страха, мучений и собственной неполноценности.

Полагает, что подобное психическое состояние отрицательно сказалось на его (Камбура М.А.) способности адекватно воспринимать происходящее в зале судебного заседания и осуществлять защиту по уголовному делу.

Ссылаясь на ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, обращает внимание, что в ходе судебного заседания возникали вопросы, по которым Камбуру М.А. необходимо было получить юридическую помощь защитника, однако, находясь на подобной скамье подсудимых, на значительном расстоянии от адвоката, он (Камбур М.А.) не имел возможности обратиться к адвокату за оказанием юридической помощи, не нарушая установленный порядок в судебном заседании с соблюдением конфиденциальности.

Указывает, что, находясь на скамье подсудимых, ему (Камбуру М.А.) не был предоставлен стол, на котором он мог бы вести записи, делать пометки и работать с копиями материалов дела в ходе судебных слушаний.

Заявляет, что такое его (Камбура М.А.) местонахождение во время судебного заседания нарушило положения ст.ст. 7, 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, а также принцип справедливости судебного разбирательства.

Утверждает, что им (Камбуром М.А.) неоднократно заявлялись ходатайства о выводе подсудимого со скамьи подсудимых и предоставлении возможности находиться в зале судебного заседания рядом с защитником, в удовлетворении которых было отказано.

Полагает, что в нарушение положений ст.ст. 140-145, ч. 2 ст. 146 УПК РФ в постановлении о возбуждении уголовного дела не содержится сведений о поводе и основании для возбуждения уголовного дела.

Приводит довод о том, что ссылка в постановлении о возбуждении уголовного дела на рапорт об обнаружении признаков преступления является ненадлежащей, поскольку указанный рапорт составлен оперативным уполномоченным оперативного подразделения и не может служить поводом к возбуждению уголовного дела.

Указывает, что в соответствии с ч. 2 ст. 146 УПК РФ постановление о возбуждении уголовного дела в обязательном порядке должно содержать основание, которое в настоящем случае отсутствует.

Полагает, что сама по себе ссылка в постановлении о возбуждении уголовного дела на материалы оперативно-розыскной деятельности не может являться поводом к возбуждению уголовного дела.

Ссылаясь на положения ст. 11 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности", утверждает, что в т. N л.д. N содержится сообщение о результатах оперативно-розыскной деятельности, которое не рассматривалось в соответствии с требованиями ст.ст. 144-145 УПК РФ, а самостоятельно послужило основанием и поводом для возбуждения уголовного дела, без регистрации в органе предварительного расследования, без дачи правовой оценки предоставленных сведений.

Цитируя правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации, изложенную в п. 4 Определения от 4 февраля 1999 года N 18-О, приходит к выводу о том, что результаты оперативно-розыскной деятельности не закреплены следователем процессуальным путем в надлежащем порядке.

Обращает внимание, что рапорт, ссылка на который содержится в постановлении о возбуждении уголовного дела, составлен оперативным уполномоченным оперативного подразделения, который процессуальную проверку в порядке ст. 144-145 УПК РФ не проводил.

Считает, что имело место нарушение требований ч. 2 ст. 41 УПК РФ, поскольку на оперативного уполномоченного оперативного подразделения возложены полномочия по проведению дознания, при этом, оперуполномоченным Свидетель N 3 по уголовному делу проводились и оперативно-розыскные мероприятия (т. N л.д. N), что запрещено уголовно-процессуальным законом.

Приводит довод о том, что результаты ОРД, полученные до возбуждения уголовного дела, не могут относиться к доказательствам, перечисленным в ч. 2 ст. 74 УПК РФ, в том числе к иным документам (п. 6 ч. 2 ст. 74 УПК РФ), поскольку в соответствии с ч. 1 ст. 74 и ч. 1 ст. 86 УПК РФ субъектами собирания доказательств являются суд, следователь, дознаватель, а не сотрудники, осуществляющие ОРД, которые не являются участниками уголовного судопроизводства, проводят ОРМ вне рамок уголовного дела и уголовного судопроизводства.

Ссылаясь на положения ст.ст. 7, 74, 75, 84, 88, 234, 235, 297, 335 УПК РФ, полагает, что в обоснование виновности государственным обвинителем и органом предварительного расследования представлены недопустимые доказательства: рапорт об обнаружении признаков преступления от ДД.ММ.ГГГГ (т. N л.д. N); акт изготовления муляжей от ДД.ММ.ГГГГ (т. N л.д. N); протокол обследования помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств от ДД.ММ.ГГГГ (т. N л.д. N); протокол обследования помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств от ДД.ММ.ГГГГ (т. N л.д. N); протокол опроса Камбур М.А. от ДД.ММ.ГГГГ (т. N л.д. N); протокол опроса Камбур В.Н. от ДД.ММ.ГГГГ (т. N л.д. N); заявление ФИО9 от ДД.ММ.ГГГГ (т. N л.д. N); рапорт о проведении оперативно-розыскного мероприятия "оперативный эксперимент" от ДД.ММ.ГГГГ (т. N л.д. N); рапорт об обнаружении признаков преступления от ДД.ММ.ГГГГ (т. N л.д. N); рапорт об обнаружении признаков преступления от ДД.ММ.ГГГГ (т. N л.д. N); справка по результатам проведения оперативно-розыскного мероприятия "наведение справок" от ДД.ММ.ГГГГ (т. N л.д. N); справка по результатам проведения оперативно-розыскного мероприятия "наведение справок" от ДД.ММ.ГГГГ (т. N л.д. N).

Цитируя ст.ст. 75, 88, 274 УПК РФ, считает, что доказательства: протокол осмотра жилища от ДД.ММ.ГГГГ-ДД.ММ.ГГГГ (т. N л.д. N), протокол осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ (т. N л.д. N), протокол осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ (т. N л.д. N), протокол осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ (т. N л.д. N), протокол осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ (т. N л.д. N), протокол осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ (т. N л.д. N), протокол осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ (т. N л.д. N), протокол осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ (т. N л.д. N), протокол осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ (т. N л.д. N), протокол осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ (т. N л.д. N), заключение эксперта N от ДД.ММ.ГГГГ (т. N л.д. N), заключение эксперта

N от ДД.ММ.ГГГГ (т. N л.д. N), заключение эксперта N от ДД.ММ.ГГГГ (т. N л.д. N), заключение эксперта N от ДД.ММ.ГГГГ (т.N л.д. N), вещественные доказательства, перечисленные в т. N л.д. N, л.д. N, л.д. N, т. N л.д. N, т. N л.д. N; являются недопустимыми доказательствами, поскольку протокол осмотра жилища от ДД.ММ.ГГГГ-ДД.ММ.ГГГГ составлен с нарушением норм ст. 182 УПК РФ, содержит неустранимые ошибки и изложенное в нем противоречит фактическим обстоятельствам; Камбур М.А. не был уведомлен о возбуждении уголовного дела, не давал согласия на производство осмотра, не участвовал в нем и не присутствовал при его проведении, ему не предъявлялись обнаруженные и изъятые в ходе осмотра предметы, не разъяснялись права и порядок осмотра; в протоколе указано лицо, не присутствовавшее при осмотре - ФИО10, при этом, по мнению автора жалобы, заявления и пояснения следователя не имеют правового значения, так как в протокол осмотра не внесены изменения/дополнения/исправления, заверенные в установленном УПК РФ порядке; в ходе осмотра понятые в нарушение требований УПК РФ покинули место осмотра вместе со специалистом, осмотр проводился заинтересованными сотрудниками без понятых; изъятое/обнаруженное при осмотре не предъявлялось участникам/понятым, им были предъявлены только 8 пакетов, запечатанных следователем; замечания в протоколе отсутствуют, что, по мнению автора жалобы, также подтверждает нарушение ст.ст. 177, 188 УПК РФ. Приходит к выводу о том, что все последующие процессуальные действия (осмотр предметов, экспертизы), которые основаны на этом доказательстве, являются недопустимыми доказательствами, не могут быть положены в основу приговора и использоваться для доказывания любого из обстоятельств, перечисленных в ст. 73 УПК РФ.

Цитируя ч. 2 ст. 23 Конституции РФ и ссылаясь на положения ст. 165 УПК РФ, ч. 3 ст. 183 УПК РФ, разъяснения, содержащиеся в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ N, отмечает, что следователи при производстве осмотров предметов ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ не получали согласия руководителя следственного органа и не обращались в суд с ходатайством о производстве следственного действия, ограничивающего конституционное право гражданина, в этой связи приходит к выводу о том, что протоколы осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ составлены с нарушением уголовно-процессуального закона и не могут считаться допустимыми доказательствами.

Заявляет, что защитник Камбура М.А., с которым у него было заключено соглашение, действовал против его интересов на протяжении всего судебного разбирательства, нарушая его права, в результате Камбур М.А. не в полном объеме смог реализовать свое право на защиту, на доступ к правосудию, включая право знать, в чем обвиняется и какими доказательствами это подкреплено.

Утверждает, что муляж наркотического средства, поступивший с постановлением о представлении результатов оперативно-розыскной деятельности от ДД.ММ.ГГГГ (т. N л.д. N) органом предварительного расследования был осмотрен и признан вещественным доказательством в отрыве от материалов оперативно-розыскной деятельности.

Считает необоснованным признание предметов, полученных в результате деятельности оперативного подразделения, вещественными доказательствами.

Приводя анализ материалов ОРД, обращает внимание на небрежность их составления и невозможность установления из их содержания обстоятельств проведения ОРД. В частности, отмечает, что сотрудником УФСБ России по СПб и ЛО изготовлен муляж брикетов наркотического средства в количестве 6 штук массой 1000 грамм каждый, однако при изготовлении данного муляжа наркотического средства отсутствовали представители общественности или иные сотрудники оперативного подразделения; приведенное описание в акте не позволяет отождествить муляж, изготовленный оперативным сотрудником, с муляжом, изъятым и использованным позднее при проведении ОРД; из описательной части невозможно установить, что находилось в брикетах; делает вывод о том, что последующие выполненные действия в рамках ОРД порочатся данным актом. Сравнивая протокол обследования помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных мест от ДД.ММ.ГГГГ (т. N л.д. N) с актом изготовления муляжа от ДД.ММ.ГГГГ, указывает, что не представляется возможным установить, какой предмет закладывал сотрудник оперативного подразделения на участках местности, как и подтвердить или опровергнуть, что именно изготовленный муляж закладывался. Обращает внимание, что при изготовлении муляжа фото и видеофиксация не проводилась, а при осуществлении закладки производилось фотографирование, факт фотофиксации отражен в протоколе, однако к материалам уголовного дела фотоснимки не приобщены, что также, по мнению автора жалобы, порочит названные документы, составленные при проведении ОРД.